Казалось бы, мелочь. Ну что тут, в самом деле, особенного: объяснить до предела взволнованному человеку, что нет у него оснований так отчаиваться!.. Но когда в это время у самого, что называется, на душе кошки скребут, когда хочется прежде всего дать выход собственному раздражению, когда весь мир не мил, — в такую нелёгкую для себя минуту увидеть переживания другого человека и не отнестись к ним равнодушно умеет не каждый. Королев — умел.
А вот другой случай. Мы уже говорили, что Королев здорово умел заставить людей работать. Бывал в этом иногда просто безжалостен. Но вот что мне рассказали сотрудники его КБ. Возникла однажды какая-то неотложная работа как раз под Новый год. И СП заставил нескольких своих инженеров в новогоднюю ночь работать. Понимал, каково это им, но — заставил. Но чтобы им, беднягам, было все-таки не так обидно, всю эту ночь — с вечера 31 декабря до утра 1 января — провёл в цехе, вместе с ними. Хотя прямо по делу никакой необходимости в его присутствии не было.
…Был ли Королев справедлив?
Этот вопрос приходится довольно часто слышать от людей, интересующихся личностью Главного конструктора. Но однозначно ответить на него — просто так взять и сказать «да» или «нет» — оказалось, по крайней мере мне, не так-то легко. Я перебирал в памяти разные случаи, в которых Королев мог проявить свою справедливость или, напротив, несправедливость. И с удивлением обнаруживал, что он вполне успешно проявлял и то, и другое!
Помог мне снова старожил королёвского КБ.
— Понимаешь, — сказал он, — СП был далеко не всегда справедлив тактически, но очень справедлив стратегически… Разъяснить? Ну, он мог навалиться на тебя по сущей ерунде, а то и вообще ни за что. Или за чьи-то чужие грехи, если виновники далеко, а выход своим эмоциям ему нужно дать немедленно. Что — несправедливость? Конечно, она… Но вот в том, работник ты или не работник, заслуживаешь или не заслуживаешь доверия как человек, можно или нельзя на тебя опереться в трудном деле, — тут он ошибался редко. В своих оценках бывал, как правило, точен, а главное — всегда стремился к этому. Словом, был справедлив.
Меня этот ответ удовлетворил вполне.
Действительно, говоря о таком человеке как Королев, односложными «да» и «нет» обойтись трудно. Впрочем, только ли о таком как Королев? Наверное, к каждому человеку с такими «релейными» мерками подходить не стоит…
Не раз задумывался я над тем, чем же все-таки объяснить, что его так слушались. Чаще всего — охотно, иногда — с некоторым внутренним сопротивлением, иногда — и с открыто выражаемым неудовольствием, но слушались. Причём слушались люди, формально (да и не только формально) равные ему по рангу: например, занимавшие такой же пост — Главного конструктора — в других организациях, принадлежащих зачастую вообще к другим ведомствам. А он им указывал, требовал от них, утверждал или отменял их решения, — словом, «командовал парадом» так, как считал нужным и полезным для дела. Был не просто Главным конструктором некоей организации, а лидером направления.
