И теперь Саша просто смотрел, разинув рот, на скупо подсвеченное великолепие, упрятанное глубоко под землю от превратностей волшебной Игры. Рядом в каком-то восхищенном отупении застыли санитары.
Наверное, эта троица еще долго стояла бы вот так и созерцала подземные красоты, но тут со стороны Боровицких ворот к ней неспешно подошел ничем не примечательный человек, однако же, в форме, которую сейчас можно увидеть разве что в фильмах про сталинские репрессии.
– Сержант Трошкин, – козырнул человек в форме НКВД. – Пройдемте, вас уже ждут.
– Кто ждет? – спросил Саша Шум, послушно следуя за сержантом Трошкиным.
– Кто надо, – коротко и веско ответил сержант.
Сашу такой ответ успокоил. Примерно так же отвечал Андрей Алексеевич на любые вопросы, которые другого человека просто поставили бы в тупик. А ведь так оно и есть, пожалуй: ждет его именно тот, кто надо, и вряд ли тот, кому судьба Саши Шума безразлична.
Санитарам же этот ответ не очень понравился. Однако же на них сильное впечатление произвела форма. Видимо, в этом устаревшем фасоне было что-то мистически-страшное, как в серых балахонах инквизиции.
Сашу вместе с санитарами провели по каменным кремлевским мостовым, по иссиня-черному расчерченному белыми полосами асфальту, пока они не оказались перед небезызвестной Грановитой палатой. Здесь Трошкин неожиданно рухнул на колени и, обернувшись на Успенский собор, трижды истово перекрестился. Глядя на Трошкина, украдкой перекрестились санитары – на всякий случай.
Саша Шум, будучи агностиком и просто не в себе, креститься не стал, а лишь плотнее натянул на уши свой пакет.
– Пошли! – решительно сказал НКВДшник.
И все четверо поднялись по ступенькам в святая святых российской власти.
Как и следовало ожидать, крутые своды Грановитой палаты начали давить на неустойчивую психику Саши. И еще меньше ему понравились сотни свечей, торчащих повсюду и удушливый запах ладана. Дальняя половина зала была отгорожена нескольким рядами железных цепей, на которых гроздьями висели крестики и всевозможные амулеты.
Санитары переглянулись: им такие вещи были знакомы. Здесь явно присутствовала нечистая сила.
– А нам бы тоже… Оберег бы какой-нибудь, – неуверенно произнес Чип.
– Оберег? – задумчиво произнес Трошкин. – Ты говоришь про пистолет?
– Не, он про амулет или там крестик, – осторожно вставил Дейл.
– Не поможет, покачал головой Трошкин.
После чего вздохнул, встал на колени и принялся белым мелком очерчивать вокруг присутствующих корявый круг. Закончив это дело, он отряхнул руки и пожал плечами:
