– Расслабься, Антон. Вернемся к коньяку, он стоит того.
– Ты прав, хватит воспоминаний.
Бывший шеф разведки поднял фужер, вдохнул аромат и напыщенно произнес:
– За тебя! За то, что ты сумел выжить в зверинце.
– Твое здоровье! – откликнулся Мономах.
Наслаждаясь вкусом, куратор ждал. Неужели опальный магистр добивался встречи только для того, чтобы запить коньяком историю о былом фиаско. «С чем пожаловал?»
Но тот не торопился. Закрыв глаза, он глоток за глотком смаковал напиток. И лишь когда Мономах поставил свой бокал на стол, встрепенулся, словно вспомнил о чем-то важном.
– Ах да! Прости, Роман! Я забыл поздравить тебя с дипломатическим успехом – ты заставил легионы признать Хранителей частью наследия Федерации и подтвердил наш нейтралитет в войне. Думаю, теперь твое влияние на гроссмейстера сильно, как никогда.
Подвижная физиономия бывшего шефа разведки приняла просительное выражение.
– Ты ведь не откажешь в покровительстве старику, оказавшемуся не у дел. Похлопочи за меня о должности нунция в каком-нибудь нескучном местечке, – голос Камински источал мед, – где-нибудь… в секторе оккупации легионов…
Куратор промолчал.
– Впрочем, я вижу сейчас тебе не до моих проблем. – Антон поник, но через секунду вновь оживился. – А может, ты отправишь меня в Гиады, дабы как следует прочистить мозги Хромому Лайфу?
Он хмыкнул, покрутил головой и озабоченно проворчал:
– Гиадский волчара совсем обезумел. Подумать только, объявил персоной нон грата военного атташе ордена Хранителей!
Мономах наблюдал за мини-спектаклем. Выдержав паузу, он едко заметил:
– А ты прекрасно информирован, нунций с Хаддара.
– Решая галактические проблемы, куратор позабыл – нунций с Хаддара служил в разведке ордена и даже был ее начальником, – парировал Антон. – Поговаривают, в Стратегической Службе существует только одна форма отставки – смерть.
Кошачьим движением он взял с подноса крупную виноградину, подбросил ее и ловко поймал ртом.
– Я, как видишь, еще жив.
Старый воин недовольно поддернул рукава.
– Не паясничай, тебе не идет.
Но Камински словно не услышал его и отправил в рот тем же путем еще одну ягоду.
– Какое тебе дело до моих отношений с Джиакомо Ломбарди! – огрызнулся куратор. – Говори прямо, с чем пришел?
Камински быстро огляделся. Куратор понял его немой вопрос и указал в дальний угол на тускло мерцающий глазок генератора помех.
– Роман, я знаю твою страсть к шахматам и хочу предложить тебе партию.
– Когда-то ты был хорошим игроком… – задумчиво протянул тот. – Что я получу, если выиграю?
