— Она так много знает, — сказал Калли. — Это самый дикий полет, в котором я участвовал. Миры… Она проламывалась сквозь них и брала нас с собой. Когда в последний раз меня брали на обед к барону? А на следующий день я обедал с пиратами. И вот я здесь. Я хочу ей помочь.
— Калли слишком слит со своим животом, — прервал Рон. — Она заставляет думать, док. Она заставила думать о Молли и Калли. Вы знаете, она была в тройке с Мюэлом Арандайлом, тем парнем, что написал «Имперскую Звезду»? Должно быть, знаете, так как вы ее доктор. Во всяком случае, начинаешь думать, что, может быть, люди, живущие в других мирах, как сказал Калли, люди, которые пишут книги и делают оружие, эти люди реальны. Если вы верите в них, вам легче поверить и в себя. И тогда тот, кто сделает это с вами, нуждается в помощи, вы помогаете.
— Доктор, — сказала Молли. — Я была мертва, она оживила меня. Что я должна сделать?
— Вы можете рассказать мне все, что сами знаете, — он перегнулся через стол, сцепив пальцы, — о Батчере?
— О Батчере? — спросил Брасс. Остальные тоже были удивленны. — Но что о нем? Мы не знаем ничего, только то, что капитан и он действительно сблизились.
— Вы три недели были с ним на одном корабле. Расскажите мне все, что вы видели.
Экипаж смотрел друг на друга в вопросительном молчании.
— Может ли что-то указать, откуда он?
— Титан, — сказал Калли. — Знак на руке.
— До Титана, по крайней мере на пять лет раньше. Проблема в том, что этого не знает и сам Батчер.
Они смотрели друг на друга еще более ошеломленные.
Наконец Брасс сказал: — Его язык. Капитан сказала, что изначально он говорил на языке, в котором нет слова «я».
Доктор Тмварба еще более нахмурился, когда снова щелкнул микрофон Лишенных Тела:
— Она научила его говорить «я» и «вы»… Они гуляли вечером по кладбищу, а мы парили над ними, когда они узнали друг о друге, кто они.
— «Я», — сказал Тмварба. — В этом что-то есть. Интересно. Казалось, я знаю о Ридре все, что стоит знать. Но, оказывается, я знаю мало…
Микрофон щелкнул в третий раз: — Вы знаете о майне-птице?
Тмварба был изумлен: — Разумеется. Я был при этом.
Раздался смех Лишенного Тела: — Но она никогда не говорила вам, чего она испугалась.
— Это была истерика, вызванная предыдущими потрясениями.
Приведения рассмеялись:
— Червяк, доктор Тмварба. Она вовсе не боялась птицы. Она испугалась телепатического впечатления об огромном земляном черве, ползущем на нее, испугалась картины, которую рисовала птица.
