– Сесили пока порежет хлеб к ужину, дорогой. Съешь немного меда?
Мальчик снова кивнул, но Сесили умоляюще сжала руки:
– О, леди Мэриан, я надеялась…
Мэриан отлично знала, на что надеялась камеристка.
– Ну? – бросила она, хотя уже решила исполнить желание Сесили. Пусть только держится сегодня подальше от нее!
– Я надеялась, что смогу отправиться в замок, повеселиться с остальными!
– С остальными? – переспросила Мэриан, не упустив возможности подшутить над девушкой. – А я думала, ты собираешься соединиться только с одним…
– Меня не будет всю ночь, миледи, если, конечно, я вам не понадоблюсь!
– О, Сесили! – Сердце Мэриан сжалось при мысли об опасности, которой подвергалась камеристка, и, не устояв против искушения, она все же спросила: – С кем у тебя свидание?
Зубы Сесили блеснули в улыбке.
– Вы одобрили бы его, миледи. Умный и весьма могущественный человек.
– Тогда иди, конечно.
Сесили поспешила прочь, прихорашиваясь на ходу, но Мэриан обеспокоенно окликнула ее:
– Смотри, Сесили, поосторожнее, иначе окажется, что и у твоего ребенка не будет отца!
– Здорово она тебе врезала! – Арт прижал смоченную холодной водой тряпку к носу Гриффита. – Хотел бы я поближе познакомиться с этой леди.
Оттолкнув Арта, Гриффит осторожно коснулся места соединения кости и хряща.
– Снова сломан! Святой Давид, спаси и сохрани нос, опять сломан!
– И вправду, – согласился Арт. – Силы ей, видно, не занимать! Продолжай в том же духе, и твое лицо станет таким же красивым, как мое.
Опухоль давила на глаза, так что Гриффиту было трудно смотреть, но он все же оглядел гнилозубого, одноглазого слугу, кожа которого была покрыта желтыми старческими веснушками, и, застонав, приложил тряпку к носу, испытывая одно лишь страстное желание – свернуть изящную шейку Мэриан. Не стоило все-таки чернить ее госпожу! Мэриан доказала свою преданность Элизабет. Будь Гриффит чуть менее сдержанным человеком, не задумываясь ответил бы на удар, но девушка была верна до конца, несмотря на грозившую опасность, и Гриффит чувствовал к ней невольное уважение.
– Все равно женщины не падают в обморок от твоей красоты. А если и падают, то скорее от страха, – фыркнул Арт. – Твой нос был слишком велик еще до того, как оказался сломанным в первый раз. Волосы ничем не пригладишь, точь-в-точь как у лесного зверя! И подбородок Пауэлов, чересчур квадратный, а глаза унаследованы от матушки – да благословит ее Господь, – желтые, словно кошачьи. Правда, никак не возьму в толк, почему бабы в драку лезут, лишь бы одним глазком увидеть, что там у тебя в гульфике. Ты так и не сказал, что случилось с той леди… Как там ее?
