Торвард оглянулся. Позади него еще кое-где работали мечами сэвейги, добивая окруженных, но большинство его войска уже покончило с врагом. Многие вязали пленных, другие уже переворачивали тела убитых, расстегивая дорогие пояса и снимая украшения.
– Пленных к берегу! – хрипло крикнул Торвард. – Аринлейв, Хьерт, Кальв – вы охраняете. Остальные – за мной!
Три десятка фьяллей, чьи старшие были названы, остались с пленными, а остальные, еще не остыв, бегом бросились вслед за Торвардом к селению – большому, почти на сотню дворов, которые располагались вдоль нескольких улиц, впрочем весьма беспорядочно застроенных. Здесь они уже почти не встречали сопротивления, поскольку все мужчины, способные носить оружие, остались на поле битвы. При виде сэвейгов население разбегалось. Нашлось несколько богатых домов, состоящих из множества покоев, и вот тут еще кое-кто встретил пришельцев с оружием, но и с ними было быстро покончено.
Еще до наступления темноты все селение оказалось в руках сэвейгов. Пленных согнали и заперли в сараи, предварительно убедившись, что там нет ничего ценного. Здесь уже нашлась добыча получше. Захвачено было много скота, зерна, прочих съестных припасов. До самого вечера и даже ночью при свете факелов сэвейги обшаривали жилища, перетряхивали все пожитки, выискивая что-нибудь ценное. Украшения, более дорогая посуда, оружие и хорошая одежда – все годилось. В больших домах разместились дружины кораблей со своими вождями, кому не хватило места, те заняли дома попроще. Во дворах горели костры, жарились свиные, бараньи, бычьи туши, разрубленные на несколько частей, в погребах нашлось пиво. Сэвейги ели мясо, пили пиво, хохотали, хвастались друг перед другом добычей, пели песни. Вожди клялись Торварду в вечной преданности и предвкушали новые блестящие победы, которые одержат вместе с ним.
– У нас более двух сотен пленных! А то и трех! – говорил ему Фродир Пастух. – Там есть и мужчины, и женщины, много молодых – отличный товар! Я там, на Большом острове, в Ярлсхофе, говорил с одним человеком – он обещал, что возьмет у нас пленных по хорошей цене, по три серебряных эйрира за мужчину и четыре за женщину. Тут такое состояние, конунг!
– Наш поход только начался, нам некогда возиться с пленными! – отвечал Торвард. Он был утомлен и лихорадочно весел, много пил, и ему было так жарко в палате с горящими очагами, что он все время дергал распахнутый ворот рубахи, точно хотел разорвать. – У нас будет еще десять раз по столько!
