– Да, правда!
Тряпка почернел и выпустил Блямбу.
– Куда же я денусь? – с дрожью в голосе и растерянно спросил Тряпка.
– Куда знаешь!
Разговор этот происходил вечером.
Солнце садилось и гаснущими лучами золотило набережную. Отовсюду тянулись, обгоняя друг друга, зашабашившие лесники, угольщики, полежальщики и сносчики.
Сверкнул у брекватера маяк.
– Ну, прощай, ох-хо! Грехи наши тяжкие! – вздохнул Блямба и тяжело взвалил на свои острые и дряхлые плечи мешок.
Он взял потом в правую руку крюк, съежился и заковылял по направлению к эстакаде.
А Тряпка, наполовину высунувшись из своего ящика, глядел ему вслед мрачным и тусклым взглядом.
Надвинулись сумерки. По набережной, по брекватеру и судам замелькали огоньки. Замелькали огоньки и вверху, в высоко висящем над портом городе. Кругом вместе с вечерней прохладой разлилась тишина.
Тряпка поглядел в одну, в другую сторону, нырнул в ящик и захлопнул крышку.
Ящик на следующий день убрали.
Куда делся Тряпка – неизвестно.
