правда, я совершил невыгодную сделку. Но, может быть, старик меня только дурачил?» Прежде всего он пересчитал свои деньги, их оказалось точь-в-точь столько, сколько было: сорок девять американских долларов и один чилийский.
– Похоже на правду, – сказал Кеаве. – Ну что ж, проверим еще раз.
Улицы в той части города чистые, как палуба корабля, и, хотя стоял полдень, прохожих совсем не было видно. Кеаве бросил свою покупку в канаву и пошел прочь. Дважды он оглядывался и видел молочно-белую пузатую бутылку там. где ее оставил. Оглянулся в третий раз и только свернул за угол, как что-то стукнуло его по руке. Можете себе представить? Под самым локтем Кеаве снова торчало длинное горлышко, а круглое брюшко уютно устроилось в кармане его куртки.
«Выходит, и тут старик сказал правду!» – подумал Кеаве.
Он зашел в лавку, купил штопор и отправился в поле, где его никто не мог увидеть. Там он попытался вытащить пробку, но, сколько ни ввинчивал штопор, тот сразу же выскакивал обратно, а пробка оставалась целехонька.
– Видно, какой-то новый сорт пробок! – сказал Кеаве, и тут от страха его стала бить дрожь, и он весь покрылся холодным потом.
На пути в порт Кеаве увидел лавку, где продавались раковины, дубинки дикарей, древние языческие божки, старые монеты, китайские и японские картинки и прочие диковины, которые моряки привозят в своих сундучках. Эго навело Кеаве на новую мысль. Он вошел в лавку и предложил купить у него бутылку за сто долларов. Сперва хозяин только засмеялся и сказал, что не даст больше пяти; но бутылка и впрямь была удивительная – ни одному стеклодуву еще не удавалось сделать подобной: так красиво переливались краски под молочно-белой поверхностью стекла, так удивительно плясала внутри какая-то тень! Поторговавшись немного, как принято у их брата, торговец отдал Кеаве шестьдесят долларов серебром и поставил бутылку на полочку посредине витрины.
«Ну вот, – сказал себе Кеаве, – я продал за шестьдесят долларов то, что купил за пятьдесят… даже чуть дешевле, ведь один из моих долларов был чилийский. Теперь я еще раз проверю, правду ли говорил старик». Он отправился на корабль, и, когда открыл свой сундучок, бутылка была уже там – раньше его поспела.
У Кеаве был на корабле друг, которогозвалиЛопака.
– Что с тобой? – спросил Лопака. – Чего это ты воззрился на сундучок?
Они были на баке одни, и, взяв с друга слово, что он будет молчать, Кеаве всё ему рассказал.
– Очень странная история,
