Издатель подал в суд.
Дело попало к следователю О. А. Кучинскому, который для производства экспертизы пригласил уже знакомых Добродееву граверов экспедиции Алабышева и Маттерна. К ним присоединился еще и типолитограф Арнгольд. Комиссия пришла к единодушному заключению: доверительные надписи на чеках выполнены не издателем. Они, бесспорно, оставлены рукой Богомолова.
Следователь был человеком добросовестным и решил пригласить в качестве эксперта еще одного специалиста – Е. Ф. Буринского. Через несколько лет в «Судебной газете» последний так вспоминал об этой трагикомической экспертизе: «Г. г. эксперты единогласно признали, что подлог совершен несомненно подозреваемым г. Б., в доказательство чего отметили множество сходных букв в тексте доверенностей и в рукописях Б. Почему-то следователь признал необходимым повторить экспертизу при моем участии и мне пришлось, таким образом, войти в состав консультации.
Следя за мельканием карандашей г. г. экспертов, быстро отмечающих сходные буквы, я заметил, что карандаши моих товарищей то и дело попадают на рукописи жены г. Добродеева, сшитые вместе с рукописями Б.; было очевидно, что у г. г. экспертов «раззудилась рука, расходилось плечо» и удержу им нет! Мне пришла в голову мысль – подсунуть, кстати, в кучу рукописей Богомолова первую попавшуюся на столе судебного следователя бумагу, что я и сделал очень искусно. Когда же г. г. сведущие люди дошли до подсунутой рукописи, то сейчас же отметили на ней 8 букв, сходных с буквами доверенностей, воображая, что имеют дело с рукописью Б.
Я тут же попросил г. следователя занести это обстоятельство в протокол и, кроме того, сам письменно изложил происшествие. Оказалось, в конце концов, что г. г. эксперты признали своим заключением виновными в подлоге доверенностей сразу трех лиц: г. Б., жену потерпевшего Добродеева и – о ужас! – самого следователя, многоуважаемого Ореста Антоновича Кучинского, так как подсунутая рукопись была написана его рукою!!!
Г[осподин] Б. был тотчас освобожден от подозрения».
Потом выяснилось, что виновником подлога был совсем другой человек, тоже работавший в конторе издателя.
Для суда Е. Ф. Буринский подготовил сюрприз, ставший для своего времени сенсацией. Текст подложных доверенностей и рукописи Богомолова он сильно увеличил. Затем вырезал из тех и других буквы, которые эксперты нашли «поразительно сходными между собой», наклеил их на таблицу, поместив слева написанные Богомоловым, а справа – из подложных доверенностей. Когда экспертам предъявили таблицу, они даже отказались поверить, что эти самые буквы признаны ими «поразительно сходными». Пришлось рассеять их сомнения, показав увеличенные фотографии документов.
