"Он снова вздохнул. Пронизанный светом воздух быстро теплел, ласточки кричали над прозрачной водой.
Стояло яркое летнее утро
Да. да. Яркое летнее утро.
Стояло, стоит и будет стоять.
И никуда не денется.
Ну и хуй с ним.
Длинный.
Толстый.
Жилисто-дрожащий.
С бледным кольцом спермы под бордовым венчиком головки.
С фиолетовыми извивами толстой вены.
С багровым шанкром.
С пряным запахом".
[Сорокин 1998: 445-446]
Еще одной особенностью мира, в котором живет и действует хуй, является при позитивности его нормальных непервертных сексуальных контактов, то есть контактов с пиздой, чрезвычайно негативная оценка его перверсивных контактов, во-первых, с анусом ("Хуй тебе в жопу!"), то есть гомосексуализма, и, во-вторых, ртом, то есть оральной перверсии ("семь хуев тебе в глотку", "насовать хуев в ебало", "хуй тебе по всей роже" и так далее). Бытовое объяснение этого феномена непрестижностью, низким социальным статусом пассивного гомосексуала в тюремной среде кажется недостаточным. С психоаналитической точки зрения Хуй – носитель фаллической стадии психосексуального развития – в своем негативизме по отношению к жопе и глотке отрицает хронологически предшествующие стадии психосексуального развития – соответственно оральную (когда основным инфантильным сексуальным объектом является грудь матери (поэтому выражение "Пососи мой хуй" (или, например, более изощренное "Соси ты хуй у пожилого ежика!") подразумевает некий позорный инфантилизм, регрессию, возвращение к пройденному психосексуальному этапу) и анальную, когда основным сексуальным действием становится испражнение и игра с фекалиями, которые на этом этапе отождествляются с членом (см., например, наш анализ слова Herffalump в "Винни-Пухе" Милна[Руднев 2000]).
Так же пренебрежительно оценивается как нечто неважное и второстепенное вторая по значимости функция этого органа – выводящая, функция ури-нирования. В мире Хуя предполагается, что его дело – это сексуальный контакт с пиздой, а пописать – это нечто детское и поэтому не то чтобы позорное, но не имеющее прямого отношение к главному занятию Хуя. Поэтому выражение "Отнеси мой хуй поссать!" со значением категорического отказа выполнить просьбу (" – Дай прикурить. – Отнеси мой хуй поссать!") выражает презрение говорящего к этой вроде бы необходимой, но какой-то несущественной процедуре.
С другой стороны, хуй, вернее, его отсутствие, соотнесенное с комплексом кастрации, – это символ смерти как абсолютного ничто. Отсюда выражения типа 'ни хуя' и 'хуй тебе' и т д. То есть хуй в обыденном речевом поведении может служит стигмой не только сверхприсутствия, но сверхотсутствия. С этой точки зрения в аспекте комплекса кастрации выражение "Хуй тебе!" может быть реконструировано как – (надо, следует) хуй тебе (оторвать, отрезать, отрубить)!
