– …выше закона, – закончила я. – Я помню.
– Хорошо.
Тэмворт взвел пистолет, и мы осторожно вошли в вестибюль перестроенного склада. Квартира Стикса находилась на восьмом этаже. Мы надеялись, что внезапность будет на нашей стороне.
5. БЕЙ СВОИХ, ЧТОБ ЧУЖИЕ БОЯЛИСЬ
…Возможно, и хорошо, что она пролежала без сознания четыре недели. Она пропустила все принятые меры, отчеты ТИПА-1, взаимные обвинения, похороны Орешека и Тэмворта. Все прошло мимо нее… кроме вины. Вина настигла ее, когда она очнулась…
Мильон де Роз. Четверг Нонетот. Биография
Я попыталась сфокусировать взгляд на трубке лампы у себя над головой. Что-то случилось, я знала это, но тот вечер, когда мы с Тэмвортом попытались взять Ахерона Аида, стерся из моей памяти. По крайней мере, на данный момент. Я нахмурилась: в моем сознании мелькали лишь обрывочные картинки. Я вспомнила, как трижды стреляла в маленькую старушку, а затем поспешно спускалась по ржавой пожарной лестнице. Я смутно помнила, как стреляла в собственную машину, а потом получила пулю в руку… Посмотрела на руку – она и правда была туго перевязана белым бинтом. Затем вспомнила, что в меня попали еще раз – в грудь. Я пару раз глубоко вдохнула и выдохнула – и с облегчением поняла, что не слышу хрипов. В комнате была сиделка, которая сказала мне несколько слов – я не разобрала их – и улыбнулась. Это показалось мне странным, и я снова погрузилась в милосердное беспамятство.
Когда я очнулась в следующий раз, был вечер и в помещении, кажется, стало холоднее. В большой больничной палате на семь коек – никого, кроме меня. Сквозь стеклянную дверь я разглядела вооруженного полицейского. У входа кучей навалены цветы и открытки. Я лежала в постели, а из подсознания всплывала стертая память. Я пыталась сопротивляться изо всех сил, но это было все равно что останавливать реку. Все случившееся в тот вечер разом обрушилось на меня. И я заплакала.
Через неделю я достаточно окрепла, чтобы встать с постели. Пейдж и Босуэлл оба старались меня поддержать, и даже моя мать предприняла долгую поездку из Суиндона, чтобы навестить меня. Она сказала, что все же покрасила спальню в розово-лиловый, папе страшно не понравилось, и это я во всем виновата, нечего было такое предлагать. Не думаю, что имело смысл пускаться в объяснения. Я была рада любому сочувствию, конечно же, но разум мой блуждал где-то очень далеко. Мы потерпели чудовищное поражение, и кто-то должен за это ответить. Я единственная выжила в тот страшный вечер, так что я была самым подходящим кандидатом в козлы отпущения, просто вне конкуренции.
