Андрей проследил взглядом за полетом утяжеленной блесны и откинулся в шезлонге. Джефферсу не пришлось долго уговаривать его поехать на рыбную ловлю. Оказавшись в море, Брызгин понял, что согласился правильно. Покой и безмятежность были в морском просторе - то, чего ему так не хватало у звезд.
С Джефферсом они вместе учились в швейцарском Грюнхаузе, потом поступили в университет. Но Брызгина потянуло к звездам, а Джефферсу хватало места и на Земле. Он стал подводным археологом и мечтал найти в океане и восстановить под водой в прежнем виде лемурийский храм, о котором узнал, изучая рукописи, хранящиеся в ватиканской библиотеке. Место там было указано столь приблизительно, что поиски приходилось вести на площади около тысячи двухсот морских миль, но Джефферс не унывал - за два года поисков он обнаружил два испанских галиона, которые довольно хорошо сохранились на песчаном дне впадины Откибу, да и сама впадина привлекла к себе внимание ученых - даже камни вокруг обрастали кораллами, водорослями и ракушками, а галионы на дне впадины оставались чистыми, словно только что затонули.
Некоторое время Брызгин наблюдал за Джефферсом. Худощавый, жилистый и загорелый до черноты Том Джефферс неутомимо и безуспешно метал блесну, переходя от борта к борту. На лице его жили досада и азарт - как же, пообещал другу мясо макрели или тунца в бататовых листьях, а тут сплошные неудачные забросы, даже мелкие акулы, славящиеся своей жадной тупостью, и те не зарились на блесну.
Утреннее солнце нежно гладило лучами лицо Брызгина, и Андрей задремал, но уснуть ему не дал восторженный возглас Джефферса: «Есть!»
Конец спиннинга дергался, леса, уходящая в море, натянулась и ходила из стороны в сторону, а Джефферс лихорадочно сматывал леску, приближая добычу к катамарану.
– Возьми багорик! - сдавленно сказал он.
Брызгин пошарил глазами по сторонам, наклонился и поднял хромированный и оттого блестящий багорик, более похожий на хирургический инструмент, нежели на приспособление для рыбной ловли.
Джефферс изогнулся и, перехватившись, бросил на палубу крупную рыбину. Чешуя рыбины отливала пурпуром, у нее был золотистый хвост и такого же невероятного цвета длинный плавник на спине. Рыбина билась на белой палубе и хватала широко открытым ртом воздух.
Рыбак вырвал из рук растерявшегося товарища багорик и ловко ударил рыбу по голове. Пойманная рыбина затихла, только трепетали еще плавники, а цвет чешуи медленно менял оттенки, переливался на солнце, постепенно становясь серебряно-серым.
