Дела Назаренко медленно, но верно шли в гору. Постепенно он открыл второй магазин, потом третий. Каким-то образом он обходил все препятствия и препоны, которые возводило на пути частного бизнеса государство, и магазины его процветали. Ни калачи, ни батоны уже не рассыпались в мелкую крошку, а упруго держали любой нож и радовали глаз сдобной ноздреватой мякотью. Вместо булочек с кремом, которые так у Назаренко и не пошли, он выпускал буше, эклеры и корзиночки с ягодным джемом. Изделия паковались в прозрачные пластиковые контейнеры с витиевато выполненной малиновым с золотом надписью – названием фирмы (вы не поверите!) «Маргарита». Соперничать с кондитерскими изделиями «Маргариты» мог только знаменитый ресторан «Метрополь», но мне казалось (возможно, мое мнение было предвзятым), что пирожные Назаренко вкуснее и красивее упакованы.
Когда мой муж (а я именно таковым считала владельца «Маргариты») купил дачу под Питером, я решила, что лучше уже жить невозможно. Тогда я даже не подозревала, насколько недалека от истины. Лучше жить нам с Назаренко было уже невозможно, и мы стали жить хуже. Все началось с домработницы, которую он вдруг решил нанять. Сначала я этому обрадовалась. Еще бы! Работы по даче и квартире в Петербурге было по горло, и домработница, конечно же, мне здорово поможет. Пятидесятилетняя Анна Андреевна Птицына, явившаяся из бюро по найму, действительно помогла. Я почти перестала заниматься домашними делами и, заскучав, попросила Назаренко взять меня на какую-нибудь должность в свой бизнес. Он долго не соглашался, но потом уступил: посадил в одном из офисов и поручил вести переговоры с не слишком серьезными клиентами. А раз клиенты не слишком серьезные, я и относилась к ним несерьезно, тем более что на подхвате всегда имелись две женщины, которые рады были услужить жене хозяина, если той хотелось в рабочее время прошвырнуться по магазинам.
Однажды, устав от телефонных переговоров, я решила наведаться в один меховой магазинчик, в котором специально для меня оставляли эксклюзивные модели. Именно в тот день в магазине мне предложили потрясающее манто из голубой норки. Разумеется, я его купила. Я взяла такси и поехала домой. Не тащить же мне было манто в офис.
С одной стороны, лучше бы мне было не видеть того, что я там увидела. С другой стороны, лучше увидеть, чтобы быть в курсе и больше не обманываться на счет собственного «мужа».
Короче говоря, я застала Назаренко в нашей с ним кровати с домработницей Анной Андреевной Птицыной. Я долго стояла в дверях и наблюдала за процессом, как когда-то Наташа Ильина «любовалась» мной и Ленечкой. Хорошо, что я не была беременной, как она, а то все могло бы закончиться плачевно теперь уже для меня. Счастливые любовники стороннего наблюдателя не замечали, а я удивлялась тому, что при найме домработницы не заметила, как она хороша собой. Пятидесятилетний возраст казался мне тогда запредельно древним, и я не рассматривала эту женщину как возможную соперницу. Сейчас я видела ее со спины, и эта спина, сильная, прямая и величественная, произвела на меня неизгладимое впечатление. Анна Андреевна была полноватой, но крепкой, с красивыми формами. В зеркале моего туалетного столика я видела ее грудь, чуть провисшую, но сдобную и пышную. Темно-каштановые, вероятно крашеные, волосы слегка растрепались и стояли вокруг головы рыжеватым ореолом.
