Ритуля, то есть я, задохнулась от возмущения. Что он себе позволяет?! Я должна ждать в провонявшей щами кухне типового дома, пока он не заработает на ресторан?! Не на ту напал! Пусть ищет себе других дурочек! У меня уже есть один нищий гастроэнтеролог. Мне надоело ждать, пока он разбогатеет. А тут еще один навязывается!
Я попыталась отодвинуть Назаренко с дороги, но попала в его стальные объятия. Я не успела и пикнуть, как почувствовала на губах вкус жареной картошки с мясом. Частный предприниматель-калачедел впился в мои губы с такой силой, что я вскрикнула бы, если бы могла. Я еще долго билась в его руках пойманной мухой, а потом, как советуют в одном плохом анекдоте, расслабилась и попыталась получить удовольствие. Надо отметить, что получила…
Назаренко совершенно не был похож на моих предыдущих мужчин. Ничем. Мы с ним ни в чем не совпадали, и это, в конце концов, пошло ему в плюс. Для меня будто открылась дверь в новый неизведанный мир. Все мои мужчины являлись интеллигентами. Назаренко был незамысловатым мужиком, но с изворотливым практичным умом и, как я уже говорила, с магнетической силой во взгляде. В прошлом веке быть бы ему купцом-миллионщиком. Впрочем, едать ему на золоте и в нашем! В это я сразу как-то поверила после первого же мощного поцелуя. Назаренко не сомневался, что с этого момента я являюсь такой же его собственностью, как калачи с орехово-сахарной обсыпкой. Он заставил и меня перестать сомневаться в этом прямо в коридоре собственной квартиры у входной двери. Я попыталась еще как-то сопротивляться, но только для приличия, потому что очень скоро поняла: мне совершенно не хочется этого делать. Никто еще не атаковал меня так яростно. Никто не срывал с меня одежду с такой поспешностью, совершенно не беспокоясь о том, что она приходит в полную негодность.
В самый ответственный момент в коридор неожиданно вышла полная женщина в оранжевом перманенте и, не удостоив нас взглядом, направилась в ванную. Я попыталась хоть как-то прикрыться, а Назаренко даже ухом не повел, продолжая делать то, что в данный момент считал для себя важным.
Оранжевая женщина вышла из ванной и направилась в кухню. Она гремела там посудой, хлопала дверцей холодильника, наливала в какие-то емкости воду из крана и, главное, без конца ходила по кухне туда-сюда, методично появляясь в дверном проеме. Но надо отдать ей должное: в нашу сторону она так ни разу и не посмотрела, а сам Назаренко в конце концов заставил меня забыть и о женщине с перманентом, и о том, что он только что порвал мою любимую блузку, а также о том, что мои предыдущие мужчины были со мной очень нежны и тактичны. Назаренко, похоже, никогда и не догадывался, что женщиной можно восхищаться, нашептывать ей красивые слова и, главное, любить. Он брал меня силой, плевать хотел на нежности и любить не собирался. Он собирался мной владеть до тех пор, пока не надоем. Но я тогда этого не знала. Я думала, что мне наконец попался неординарный мужчина. Это уже само по себе было интересно, заслуживало внимания, изучения, с последующим извлечением пользы и, возможно, вечного наслаждения.
