– Ой! Это вы! – воскликнула ТА САМАЯ девушка и потащила Ольгу за руку из отдела, усадила на низенькую скамеечку в холле магазина и обратилась к своему спутнику: – Паша! Покури пока у магазина!
– Танька! Ну сколько можно?! Мы же опоздаем! – возмутился молодой человек.
– Подождешь, не развалишься! – жестко сказала та, которую назвали Танькой, и добавила: – А будешь возникать, вообще никуда не пойду!
Девушка была такой модной и красивой, что парню ничего не оставалось, как достать из кармана сигареты, выйти из магазина и ждать на улице, сколько прикажут. Танька повернулась к Ольге, и ее лицо из торжествующего трансформировалось в виноватое. Красиво раздвинув в улыбке темно-бордовые губы, она сказала:
– Представляете, я погорячилась…
– Да ну?! – усмехнулась Ольга.
– Да… Из-за матери…
Ольга пожала плечами, не понимая, куда она клонит, и девушка вынуждена была пояснить:
– В общем, я не любовница Николаева…
– Да ну?! – опять сказала Ольга, хотя это выражение менее всего подходило к ситуации. Она уже ощутила в груди отвратительное дрожание от предчувствия чего-то очень нехорошего.
– Да, не любовница. Я его… в общем, дочь… Татьяна Сергеевна Николаева… Хотите, паспорт покажу? – И Татьяна Сергеевна расстегнула молнию на сумочке.
– Не надо, – сказала Ольга, зажав рукой трепещущее сердце.
Татьяна подняла на нее глаза, схватила ее за другую руку и заговорила, быстро и опять виновато:
– Ну, простите меня! Говорю же, из-за матери все! Она после развода сама не своя. Жизнь свою никак не устроит. После отца ей все какими-то недостойными кажутся. А он… папа… он нам позвонил… от вас… обещал приехать, а сам… В общем, он не приехал, а мне туфли позарез нужны были… Новый год встречать. Они… в смысле, туфли… самые обычные, а не такие, в которых… ну… вы понимаете… У меня платье красное, с серебристым кантом. Ну и… туфли к нему… красные… с серебряной отделкой. Я их у отца оставила, когда в ноябре приезжала к нему на день рождения. Нечаянно… На диване забыла… Ваш адрес определила, как и говорила, по компьютерной базе данных… И все вам наплела… от обиды, от злости… Простите!
– А что же сейчас? Злость вдруг прошла? – спросила Ольга, тщетно пытаясь унять сердечный трепет и общее внутренне дрожание, которое уже готово было перейти в нервные конвульсии.
– Ну… не то чтобы… В общем, мать… когда увидела туфли, подумала, что я с отцом тайно от нее встречалась… Орать начала… Пришлось во всем признаться. И она сказала… Сказала, что я это зря все учинила, потому что… она наконец нашла человека… вроде бы даже замуж собралась… Представляете?
