Добежав до первых камней, Джонни замер на месте. Теперь настало время использовать мысль для вопроса, а не бежать в темноте просто так, без всякой цели!
Он сразу же опять поймал мысль Джорджи. От этого прикосновения его окатил ужас, резкий и обнаженный. Джорджи боялся! Если бы он, Джонни, не поклялся Рути, он мог бы воспользоваться мыслью и, как по веревке, вывести детей из этого таинственного места…
– Джорджи! – в уме он представил себе мальчика со всеми подробностями, сосредоточившись на этой картине изо всех сил. – Джорджи, где ты сейчас!?
Ужас представлял собой барьер, который он не мог преодолеть. Джорджи был так парализован страхом, что не думал ни о чем. Мысли Джонни не за что было ухватиться. Связь прерывалась, он не мог сосредоточиться, удар следовал за ударом, когда он посылал мысль повсюду, но мальчика не было!
Джонни не удалось установить твердый контакт, но он мог воспользоваться центром раздражения, как путеводной нитью. Тут он зацепился еще раз за мысль об ужасе и пошел за ней.
Джонни прошел мимо того сооружения, где видел Спящего и каменную фигуру женщины, и свернул на каменный ручей, который был гораздо уже остальных. Тут каменные нагромождения надвисали над его головой, они казались ему такими непрочными, что ему все время хотелось пригнуть голову, они ведь могли обрушиться на него, и он навсегда остался бы под ними!
Джонни пришлось побороть свою собственную растерянность, чтобы еще крепче ухватиться за ощущение ужаса, держащее в плену его брата. Он приближался к нему с каждым шагом, по крайней мере, понимая, что идет правильно. Потом голова его повернулась, как будто его ударили.
Направо! Внутрь!
Как и все прочие отверстия, то, что было перед ним, не имело преграды для входа: никакой каменной фигуры не стояло там, в темноте, приглашая зайти или, наоборот, отпугивая! Там, внутри, было тихо и темно. Джонни закричал, в первый раз пользуясь голосом, а не мыслью:
– Джорджи!!
Имя мальчика перекатывалось эхом в темноте до тех пор, пока Джонни не пожалел о том, что позвал его так громко. Тем не менее, в ответ что-то стремительно выскочило изнутри и бросилось к Джонни. Голова немедленно спряталась у него на груди, а тонкие ручонки обвились вокруг пояса, вцепившись до боли в кожу.
Джорджи так трясся, что старший брат пожалел его, и ему тоже стало страшно в ответ на такую бурную реакцию. Старший мальчик выронил свое оружие на камни и обнял маленькое тельце за плечи, прижав его к себе жестом защиты и любви. Когда тельце несколько успокоилось и перестало трястись, Джонни снова повторил:
