На поверхности толстым слоем лежала пыль. Там, внизу, не было такой пыли. Джонни попробовал смахнуть ее, стараясь не касаться камня руками. Да, вот оно! Но только внутри камня этого не может быть! Как будто в цельном камне было дупло точно в старом дереве, а наверху было положено что-то прозрачное, словно вода в ручье, через что можно было смотреть и видеть то, что находится внутри.
Затаив дыхание, Джонни притронулся кончиками пальцев к этому прозрачному, что покрывало каменное дупло, и на этот раз не ощутил того странного чувства, как от прикосновения к ладони там, в другом месте. Но это прикосновение дало ему понять, что здесь действительно есть крышка, правда, прозрачная, сквозь которую все видно.
Его настороженность куда-то исчезла, и он припал к этому прозрачному материалу, чтобы рассмотреть все внутри.
Там внизу, в камне, лежала фигура. Он стал рассматривать ее. Тело было обвернуто, кроме рук и лица, кругом и еще раз кругом куском материала, который слабо светился, точно глаза Народа в лунную ночь.
К счастью, он не был одним из Народа. Очертания рук были похожи на очертания рук Джонни. Правда, руки и все остальное было гораздо больше, чем у него. Руки отдыхали, лежа на уровне груди, пальцы слегка сжимали орудие, похожее на его собственное, которым он дрался с врагами. Правда, на втором конце этого орудия не было крючка, как у Народа. Эта штука была красного цвета. Джонни не мог разобрать черт лица Спящего (если он спал): на лице лежала маска такого же цвета, и нельзя было ничего различить.
Может быть, это мертвый, которого оставили так лежать его товарищи? Джонни огляделся. Вокруг было много пыли и сумрак. Если это так, то незнакомец должен лежать здесь уже давным-давно. Народ заваливал своих мертвых камнями в пещерах, оставляя вместе с ними еду для ночного странствия и еще орудия для этой цели. Рути тоже оставили лежать так в пещере.
Джонни не знал, что ждало там, после смерти. Рути всегда говорила, что умереть – это значит перейти в другое место, в еще более хорошее место. Там встретишь тех, кого ты раньше любил. Когда она умирала сама, то прошептала: «Брон! Брон!» – и ее голос звучал так, словно она его нашла.
Он не знал, верили ли в это представители Народа, но они очень заботились о своих мертвых. Он понял, что и они тоже считают смерть воротами, войдя в которые ты переходишь в другое место и время. Кто-то очень заботился об этом мертвеце. Его не следовало тревожить.
