И начался массовый исход.
Первыми уезжали молодые. Жозеф остался при своем кабачке, а вот сыновья покинули здешние леса и горы в поисках работы. Анри-Адриен снялся с места в 1854 году. Ему было тогда двадцать два. Но город пугал его: в местечке Алес, что в семи-восьми часах езды от родной деревушки, требовались рабочие для угольных шахт, однако ехать туда он не решился. Лучше уж устроиться где-нибудь поближе, в Сен-Жан-де-Валерискле. Он нанялся в питомник шелковичных червей, который держала семья Фурнье, отдавая свою заботу шелковицам, червям, коконам. Ему по нраву этот труд, вполне соответствующий его нехитрой крестьянской выучке, а хозяин не мог нарадоваться такому ревностному работнику. Так бы все шло и дальше, да вот беда: приглянулась новому работнику хозяйская дочь, юная Виржини-Анжелина, которой едва исполнилось шестнадцать лет. Опасная связь раскрылась очень скоро; бедная Анжелина, скомпрометированная в глазах сельчан, рисковала навсегда остаться без жениха. И главное, кто соблазнитель – бродяга, оборванец, все добро которого помешается в котомке из серого сукна, которую он принес с собою! Вот это бесило чету Фурнье более всего. Неважно, пусть он покроет грех! Родители соблазненной девушки так и объявили виновнику: если он откажется на ней жениться, то его тут же передадут в руки жандармов: ведь девушка не достигла совершеннолетия. Молодых поспешно обвенчали в маленькой деревушке Ганьер близ Бесежа; случилось это все в том же, 1854 году.
Но оставаться в краю, где пересуды и не думали утихать и где все показывали на них пальцем, молодые не могли. Решили – самым правильным будет податься в Ним, в пятнадцати лье к югу отсюда, и обосноваться там. В конце концов, большой город, где их никто не знает и легко затеряться. Прошения четы Фурнье не следует ждать ни сейчас, ни в будущем, отношения с ними разорваны навеки. Таковы были суровые нравы в крестьянской среде.
Однако вопрос, на какие средства кормить Анжелину, оставался открытым. Город Ним был выбран нашим героем еще и вот по какой причине: он рассчитывал встретить там многих своих односельчан, ранее бежавших сюда от нищеты и сумевших устроиться. Как, например, родной брат Эрнест, сделавшийся торговцем рыбой. Наверняка не без его помощи Анри-Адриен поселился в старой части города, на улице Ба д'Аржан, неподалеку от самого крупного в Ниме рынка, где надеялся преуспеть в роли торговца. Но вскоре его постигло разочарование. Выходец из крестьянской среды, он не умел продавать горожанам разные там галстуки, шарфы, береты и рабочую одежду – все это беспорядочно грудилось у него на прилавке: он был далек от тонкостей и навыков, которых требовала профессия. Лучше уж он сделается торговцем вразнос, возя свой товар по всему краю от ярмарки к ярмарке – туда по крайней мере съезжаются крестьяне, с которыми он сумеет найти общий язык. И что же? Очень быстро оказалось, что выбор сделан верный и это ремесло сможет его прокормить. К тому же оно как нельзя лучше соответствовало его бродяжнической натуре – ему по сердцу странствовать, спасаясь от монотонности бытия. И вот его можно встретить на всех ярмарках департамента – в Сен-Жан-дю-Гар, в Андузе, в Ремулене, в Юзее, не говоря уже о Пон-Сент-Эспри или Эг-Морте. Его тряскую тележку узнают на всех дорогах Гара – то она пересекает пустошь, прокладывая колею, то взбирается по петляющим тропам на холмы Эгюйя. В любую пору катит тележка – то под знойным полуденным солнцем макушки лета, то среди пушистых снегов долгих севеннских зим.
