Хосров и Ширин | страница 64




И вот, когда Ширин прочла всю повесть, землю

Поцеловал Шапур и вымолвил он: «Внемлю.


Решенье царственной всех наших слов ценней.

Твоя уместна речь», — и он поник пред ней.


Пусть мысль его была сверлить его готова,

Не говорил Шапур, сперва не взвесив слова.


Да, слово каждое, что твой рождает рот,

Ты взвесь, как золото, пуская в оборот.

Начало любви Ферхада

Серебряный кумир был весь исполнен гнева.

Подобная пери, в шелках шуршащих дева,


Там, где меж хмурых гор раскинулась тоска,

Не знала ничего приятней молока.


Хотя бы сто сортов халвы пред нею было,

И то бы молоко ей пищею служило.


Но далеко паслись ей нужные стада,

И путь к ним требовал немалого труда.


Вкруг логова тоски, по скатам гор разлитый,

Желчь источающий, рос лютик ядовитый.


И гнал стада пастух, проведавши про яд,

Туда, где пастбища угрозы не таят.


Ночь локоны свои широко разметала,

В ушко продев кольцо из лунного металла.


В кольце тоски Луна, что жжет, тоской поя,

Кольцом до самых зорь свивалась, как змея.


Пред ней сидел Шапур; готовясь вновь к дорогам,

Он с грустною Луной беседу вел о многом.


В заботы, что несла услада рая, он

Вникал, и обо всем он был осведомлен.


Узнав, что пастбища в такой дали от стана,

Внимающий расцвел, как лепестки тюльпана.


Индусом пред Луной он свой склоняет лик.

Как пред Юпитером Меркурий, он поник.


«Есть мастер-юноша, — сказал он, — будешь рада

Ты встретить мудрого строителя Ферхада.


Все измерения он разрешает вмиг.

Эвклида он познал и «Меджисте» постиг.


С искусною киркой склонясь к кремнистой глыбе,

Начертит птицу он, сидящую на рыбе.


Он розе пурпурной даст пурпур, и меж гор

Скале железом даст китайский он узор.


Пред ним поник весь Рум; и, сделав камень плоским,

На нем рисует он, его считая воском.


Помочь твоей беде, я знаю, он бы смог.

Он — ключ, и каждый шип он обратит в цветок.


Без мастера ни в чем достичь нельзя предела.

Но мастера найдешь, и завершится дело.


Мы с ним — ровесники; в Китае рождены.

И мастером одним нам знания даны.


Тот мастер ведал все; как лучшую награду,

Мне бросил он калам, кирку вручил Ферхаду».


Когда умолк Шапур, с души Сладчайшей гнет

Был снят, — докучный гнет хозяйственных забот.


День зеркало свое подвесил, и закрыла

Ночь многоокая все очи — все светила.


И стал Шапур искать, и вскоре разыскал

Того, кто был сильней неколебимых скал.


Он ввел его к Ширин. Приветливо, с поклоном,

Как гостя важного, его почтил он троном.


Вошел, с горою схож и всех ввергая в страх,

Ферхад, что груды скал раскидывал в горах.


Был высотой силач, что мощный слон; почила