Что каждый, истину избрав своим кумиром,
Мир победит, ни в чем не побежденный миром,
О шахских замыслах узнал Бузург-Умид.
Он юношу сыскал, спасая от обид.
«Взгляни, твоя звезда плывет по небу книзу,
Царь в гневе на тебя, — промолвил он Парвизу.
Пока не схвачен ты, покинь родимый край,
От кары удались и голову спасай.
Быть может, пламень сей останется без дыма,
Взойдет твоя звезда, вернешься в край родимый».
Хосров глядит: беда, плетя за нитью нить,
Ему готовит сеть, желая полонить.
К мускуснокудрым он, в спокойствии великом,
Пошел. И вымолвил Хосров месяцеликим:
«Из замка скучного я на немного дней
Уеду: пострелять мне хочется зверей.
Желаю, чтобы дни вы весело встречали.
Играйте. Никакой не ведайте печали.
Когда ж прибудет та, чей дивен черный конь,
Осанка — что павлин, улыбка — что огонь, —
О луны! Вы ее приветствуйте, в оконце
Взгляните-ка! Она светлей, чем это солнце.
Ее примите вы и станьте с ней близки,
Чтоб знала радости, не ведала б тоски.
Когда ж взгрустнет она в Дворце моем зеленом,
Прельщенная иным: лугов зеленым лоном,
Вы луг пленительный найдите, и дворец
Постройте на лугу владычице сердец».
Уже душа ему пророчила о многом,
И, говоря, Хосров был вдохновляем богом.
Слова он вымолвил, как ветер, и — смотри! —
Пошел, как Сулейман, со свитою пери.
Он взвил коня, чтоб бил он менее дорогу,
Он проторил себе к Армении дорогу.
Чтоб только не узреть отеческих седин,
Два перехода он, летя, сливал в один.
Но обессилели его гулямов кони
Там, где Луна свой лик видела в затоне.
Гулямам он сказал: «Тут сделаем привал,
Чтоб каждый скакуну тут корма задавал».
Хосров Парвиз один, без этой свиты верной,
Направился к ручью; рысцой он ехал мерной.
И луг он пересек, и вот его глаза
Увидели: блестит затона бирюза.
Орел на привязи — и где восторгу мера? —
Не дивный ли фазан у чистых вод Ковсера?
Конь тихо ел траву у золотых подков,
И тихо, чуть дыша, в тиши сказал Хосров:
«Когда б сей образ лун был мой, — о, что бы стало!
Когда бы сей скакун был мой, — о, что бы стало!»
Не знал он, что Луну вот этот вороной
Примчит к нему, что с ней он слит судьбой одной.
Влюбленных множество приходит к нашей двери,
Но словно слепы мы: глядим, любви не веря.
И счастье хочет к нам в ворота завернуть,
Но не покличь его — оно забудет путь.
Повел царевич взор небрежно по просторам,
И вот Луна в ручье его предстала взорам.
И он увидел сеть, что рок ему постлал:
Чем дольше он взирал, тем больше он пылал.
Луну прекрасную его узрели взгляды.
И место ей не здесь, а в небе, где Плеяды!
