— А что, в сложившейся ситуации может быть какой-нибудь выход? — я держала телефонную трубку и с трудом верила в то, что этот разговор происходит в реальности. — Если ты вменяемый человек, то ты должен понять, что в данной ситуации нет и не может быть компромиссов.
— Ксюха, выход есть всегда. Давай будем жить втроем.
— Что? — я не знаю, как все же смогла удержать телефонную трубку и не выронила ее из рук.
— Я предлагаю жить втроем, тем более Альберт не против.
— А кто такой Альберт? Это твой педрила?
— Не смей так его называть! Это друг моего сердца, — рассвирепел Паша. — Это мой любимый человек в конце концов.
— Ах, любимый человек! Тогда непонятно, кем для тебя была я все эти годы.
— Для окружающих мы будем все той же любящей парой, и если кто-то будет интересоваться, кто такой Альберт, будем говорить, что это мой двоюродный брат. Он просто живет с нами. Это для людских пересудов и перемывания костей. Я же хорошо понимаю, в каком обществе мы живем и как окружающие нас люди относятся к гей-любви.
— Я рада, Паша, что у твоего сердца есть такие замечательные, верные и преданные друзья. А не пойти ли тебе и твоему другу куда подальше!
Положив трубку на рычаг, я почувствовала, как меня затрясло, и для того, чтобы хоть немного избавиться от охватившей меня злости, что было силы ударила кулаком о стену.
Когда телефон зазвонил, я вновь сняла трубку и сказала вконец убитым голосом:
— Паша, ты больше никогда сюда не звони. Ты никому здесь не нужен. Я поменяю замки, выкину твои вещи на помойку и вычеркну все воспоминания о тебе из своей жизни.
— Но ведь сына ты не вычеркнешь, — процедил сквозь зубы мой муж.
— За сына — спасибо. Это единственный благородный мужской поступок, который ты совершил. На этом твои мужские поступки иссякли, — я специально выделила слово "мужские" для того, чтобы хоть как-то уколоть Павла.
— Ксюха, ты, пожалуйста, не забывай, что живешь в моей квартире.
— А при чем тут квартира?
— При том, что ты пришла ко мне, а не я к тебе. Это я дал тебе добро на прописку в своей квартире и на прописку нашего ребенка. И пусть за все эти годы моя квартира стала нашей общей, но ведь если так разобраться, то она оформлена на меня и только мне решать, будете ли вы жить в ней с сыном или нет.
— Паша, ты хочешь сказать, что можешь нас с сыном выгнать на улицу? — прошептала я голосом, полным ужаса.
— Я подумаю над этим, — все так же злобно ответил муж.
— Ты это серьезно?
