1 апреля последовал последний акт драмы, ради которой 4-я гв. танковая армия была снята с берлинского направления и направлена в Верхнюю Силезию. Задачей 6-го гв. механизированного корпуса был прорыв навстречу 61-й гв. танковой бригаде в Реснице. Однако решение проблемы «в лоб» обещало только большие потери — предстояло таранить оборону дивизии «Сопровождение фюрера». В этих условиях командир 16-й гв. механизированной бригады подполковник Г. М. Щербак вышел к командиру корпуса с предложением пробиться в Ресниц по другому маршруту. Он предложил ударить там, где в предыдущий день немцы наносили контрудар. Это решение принесло успех, и части двух корпусов 4-й гв. танковой армии соединились в Реснице. В окружение попали части 1-й лыжно-егерской дивизии, 500-й штрафной батальон и часть сил дивизии «Сопровождение фюрера». Интересно отметить, что предложивший удачное решение поставленной задачи подполковник Г. М. Щербак был назначен на должность командира бригады только 29 марта. Он сменил отстраненного от должности подполковника Махно. Последний самоустранился от руководства боем и был смещен приказом командира корпуса. Г. М. Щербак до этого был начальником штаба бригады. За успешное решение поставленной задачи всему личному составу 6-го гв. механизированного корпуса была объявлена благодарность от имени командующего фронтом. Высокую оценку первым дням своего пребывания в должности командира мехкорпуса получил полковник Василий Игнатьевич Корецкий. В боевой характеристике нового командира 6-го гв. механизированного корпуса было записано: «Корецкий командовал корпусом при проведении трех частных операций по овладению Нойштадт, Нейсе, Ратибор. В проведенных боях показал хорошие организаторские способности и боевые качества. Храбр. Умеет организовать бой корпуса в сложных условиях»{100}.
В целом И. С. Конев был недоволен развитием событий в последние дни марта. Позднее он вспоминал: «Мы продолжали продвигаться, но по-прежнему крайне медленно. Изо дня в день шли упорные бои за овладение небольшими населенными пунктами, узлами дорог, высотами и высотками. Войска несли немалые потери. Это, естественно, вызывало чувство неудовлетворенности. Операция протекала явно не в том духе, не в том темпе, не на том уровне, на которые мы вправе были рассчитывать, исходя из собственного опыта, из своего недавнего боевого прошлого»{101}.
Действительно, мартовские наступления проходили тяжело. Значительно снизившаяся из-за потерь в зимние месяцы численность техники и личного состава соединений и период весенней распутицы — все это влияло на темпы операций. Спецификой Верхне-Силезской операции было то, что за спиной у противника лежали Судеты. Это ограничивало глубину ударов и соответственно число окружаемых за одну операцию соединений противника. Фактически оба окружения проходили «впритирку» к горам. В ходе Верхне-Силезской наступательной операции войска левого крыла 1-го Украинского фронта овладели юго-западной частью Верхней Силезии, окружили и разгромили пять дивизий противника, а остальные его силы отбросили в предгорья Судет. Потери противника только пленными составили 18 518 солдат и офицеров.
