Очевидность событий начала войны не означает, что в наши дни и в Японии, и за ее пределами не предпринимается попыток оправдать агрессию, заявляя, будто Япония была «вынуждена» так поступить. Высказываются также сожаления, что японские генералы не послушались тех, кто стоял за поход против Советского Союза, а ринулись в бездонный Китай. В действительности же за спорами японских генералов задача похода на СССР никогда не исчезала. Победа сторонников «южного пути» была не случайностью. Приверженцы немедленного нападения на СССР не могли победить, потому что им противостояло трезвое большинство в командовании. Уже интервенция 1918-1922 гг. показала, что завоевание Сибири непростое дело. С тех пор Советские Вооруженные Силы окрепли, и очертя голову высшие офицеры Японии лезть в бой не желали, тем более что тогда им пришлось бы начинать войну в экономически невыгодном положении — без китайских ресурсов. На СССР идти намеревались лишь после репетиций, проб, тщательной подготовки.
К середине июля на пекинском направлении было сосредоточено уже более 40 тыс. японских солдат, более 100 орудий, 150 танков и столько же самолетов. У китайских войск ни самолетов, ни танков не было, однако они без подкреплений, без боеприпасов, даже без общего командования продолжали сопротивляться Квантунской армии.
Командованию в Токио казалось, что полевые командиры недостаточно энергичны и медлят с наступлением. На фронт под Пекин был направлен новый командующий Кийоси Кицуки, который официально заявил по приезде, что прислан, чтобы «наказать наглых китайцев». Любопытно, что даже в высших кругах японского руководства не было единой формулы, оправдывающей войну в Китае. Поэтому слова «наказать» звучали никак не хуже других.
В те же дни состоялось совещание у премьера Коноэ, на котором тот потребовал у генералов ответа: когда же Китай будет побежден? Генералы заверили премьера, что с Китаем будет окончательно покончено через три месяца. Коноэ дал им три месяца сроку и издал указ о высадке десантов в Шанхае и Циндао. 27 июля Коноэ выступил в парламенте с заявлением, что его правительство приложит все усилия, чтобы установить новый порядок во всей Азии.
В тот же день простой в формулировках генерал Кацуки отдал приказ о бомбардировке городов Северного Китая, объяснив, что намерен «начать карательную экспедицию против китайских войск, которые предпринимают действия, оскорбительные для престижа Японской империи».
