— Мы нашли большую яхту, плавучую крепость ваших врагов, — объяснил он, — и подумали, что El Matador будет рад получить такую информацию и…
Он повел рукой вокруг себя.
— И использовать возможности нашего маленького флота.
Болан улыбнулся, до глубины души растроганный предложенной помощью.
— Спасибо, Торо. Вы и так рисковали своим флотом, спасая меня. Я у вас в неоплатном долгу. К тому же, битва за Майами закончена. Если вы можете высадить меня где-нибудь на пляже…
Лицо Торо потемнело. Через иллюминатор он показал подбородком на мерцающие далеко в море огни.
— Вот оно, это судно, сеньор. Вскоре оно снимется с якоря, чтобы укрыться в порту. Море сердится, Matador. С юга идет тропическая буря. Мы находимся всего… в десяти минутах хода от стоянки ваших врагов. Вы не передумали?
Болан с горечью смотрел на мерцающие вдали огни. После минутного молчания он хрипло ответил:
— Цена этой войны слишком велика, amigo. И она сильно пахнет гнилью.
— Por que, Маргарита?
Болан кивнул головой.
— Да, Торо.
Торо вздохнул, сунул руку в карман куртки и вытащил сложенный вдвое листок бумаги.
— Вам известно, что Маргарита писала стихи? — тихо спросил он.
— Меня это не удивляет, — тем же хриплым голосом произнес Болан.
— Она оставила мне это письмо, Matador, — сказал Торо, пожимая плечами. — Своего рода объяснение. Вы читаете по-испански?
Болан отрицательно качнул головой и глубоко затянулся кубинской сигаретой.
— Нет. Не думаю, что мне хочется услышать его, Торо. Не хочу расстраиваться, да и нет у меня на это времени.
Торо запротестовал.
— Разве я говорю о печали, Matador? Последние слова Маргариты взывают к мужеству, напоминают о свете в конце бесконечно длинного темного туннеля. Вы мне позволите прочитать вам ее строки?
Болан со вздохом кивнул и закрыл глаза.
— Возможно, по-английски это прозвучит не совсем складно, но вот перевод:
Мир угасает в биении трепетном сердца
И возрождается вновь,
Воссозданный бегом стремительной мысли.
Смысл жизни — рождение, гибель и снова
рождение.
Кто различит их? Ведь смертным на жизнь
Судьба отвела всего лишь мгновенье.
Любой человек — Божество.
Он строит свой мир в плену наважденья,
Где смерть обретает лицо странного таинства
возрожденья.
Живите, боритесь, идите вперед без оглядки,
И умирайте, когда пробил час…
без сожаленья.
Голос Торо дрогнул и он добавил:
— Вот и все, amigo.
Болан долго сидел молча и неподвижно, потом решительно раздавил окурок о настил палубы.
— Это написала Маргарита?
