– Пока ничего. Смотри и слушай.
– Но делать что?
– Да ты уже сделал, что нужно.
– А теперь дать им делать, что хотят? – вырвалось у меня.
– Ты не один, – тихо сказал Паша.
– Да, вот еще что, Паша, – начал я после некоторой паузы, когда мне удалось овладеть собой, – недалеко от нас есть басмаческий кишлак. Я забрел туда, приняли как будто любезно, но было что-то двойственное, и я не мог ручаться, что к концу угощения не прирежут. Спрашивал Рустама – помнишь, ты спас его сестренку Лейлу, – он сказал, что советская власть сильно обидела кишлак, грабили, убивали: статочное ли это дело?
Паша сначала вспыхнул, как всегда, когда кто-либо набрасывал тень на любимое, потом наморщил лоб:
– Подожди, я как будто краем уха что-то слышал. Посиди, я сейчас узнаю.
– Где ты узнаешь? – удивился я.
– Да тут кое-кто, наверно, помнит, – уклончиво ответил он.
Через десять минут он вернулся совсем невеселый.
– В самом деле было такое дело. В местную большевистскую организацию, как пришли наши, пробрался один беляк и действительно мучил и насильничал и грабил. Его разоблачили, но было уже, конечно, поздно. Кишлак он восстановил против себя крепко, и многие поклялись мстить.
– А кто этот беляк? – после некоторого молчания спросил я.
– Да некий есаул Погребняков из дутовской казачьей части, а здесь выдавал себя за комиссара, потом ушел в банду.
– Это куда же?
– Он скрывается от нас и одновременно от кишлачников. Те его разорвут на тысячу кусков, если поймают.
– Не в тугаях ли он? – вырвалось у меня.
Паша с интересом посмотрел на меня:
– Что ж, и это может быть.
До этого момента что-то в нашем свидании было принужденным и неудовлетворительным. Но вот внезапно Паша ожил.
– Тут еще одна вещь, – сказал он, – есть работенка для тебя. – Он вынул из ящика стола небольшую пачку бумаг. – Вот письма, прибывшие сюда из Москвы до востребования, они чем-то обратили на себя внимание, и их вскрыли. Они на английском языке. Посмотри, что там получается. Никто не должен видеть их у тебя. Завтра вечером к тебе заедет узбек-верховой, остановится напоить лошадь и скажет: «Потерял лепешки по дороге, нет ли по милости аллаха у вас?» Ты заранее заделай письма и твой перевод в лепешку и отдай ему.
Глава VI ЮЛИНЫ ЗНАКОМСТВА
1
Приехав домой, я сразу же занялся письмами. Их было три, и самое раннее было датировано примерно месяцем тому назад, так что они приходили, по-видимому, с интервалами в неделю или десять дней.
Перебрав письма, я с некоторой горечью установил, что конвертов Паша мне не дал, очевидно чтоб я не знал адресата. Подавив червячка недовольства, что мне до конца так и не доверяют и тем самым лишают важнейшего ключа к письмам, я занялся их чтением. Я не мог ничего уловить.
