– Да все то же, – поддержал разговор Борис. – Впрочем, у нас свое направление.
– У вас. Боже, как интересно! Какое же?
– Гофман, – сказал Борис.
– Гофман! – воскликнула Юля, как будто она знала, о ком или о чем идет речь.
– Да, да, знаете, его фантастические рассказы, там глубина, символика, особенно для нашего времени. И потом – биомеханика.
Юлю такой разговор несколько утомлял.
– Ну что ж, скоро мы домой? Давайте все вместе, – предложила она.
Я ответил, что ждем линейки.
Это как будто не совпало с планами Юли. Линейка могла разбить компанию.
– Лучше пойдем все вперед до сада и там посидим, а линейка пусть догоняет. А Кристи, неизменный Кристи, – она послала ему обворожительную улыбку, – скажет кучеру, чтоб подал туда.
Кристи только сверкнул зубами в знак согласия.
– Круты дальше, – сказал он и помахал рукой.
Мы двинулись в путь. Юля болтала с Ратаевским уже как со старым знакомым:
– Если бы вы знали, как скучно здесь. Ведь никого нет!
– Где же все? – спросил Ратаевский, – Я думал, по крайней мере, здесь все на месте.
Юля пытливо взглянула на него.
– Да что вы, всех разбросало, никого нет. Кроме нас двоих. – И она обожгла его взглядом.
Этот стиль разговора был вполне в духе Бориса.
– Как я рад этому! – воскликнул он.
– И я! Буду на вас рассчитывать. Приходите к нам в больницу. Спросите сестру-хозяйку, и вас проведут ко мне. Или знаете что, проводите меня сейчас к тете Адье… Катишь и Глебчик! Борис проводит меня. Я вернусь позже одна.
В то же мгновение сзади послышалось шуршание колес по песку. Линейка нагнала нас. Паша вышел из нее, помог сесть Кате, усадил меня рядом с ней, сам сел напротив. На Бориса и Юлю он и не взглянул. Те двое отошли на несколько шагов в сторону, чтобы их не запылил экипаж. Юля послала Кате воздушный поцелуй, и последнее, что я видел, были их фигуры, сворачивавшие в боковую улицу.
Сидя в линейке, Катя и я рассказали Паше про тот странный разговор, что мы слышали в киоске.
Паша не переспрашивал, даже не кивнул головой, но уже одно его молчание свидетельствовало о том, какое значение он придавал нашему сообщению.
Когда мы кончили, наступила маленькая пауза. И тут мне показалось, что я лишний. Я подумал, что Паша и Катя, наверное, хотят поговорить друг с другом без меня, я давно заметил, что они любят бывать вместе и что у них не много случаев для этого. Долг свой я исполнил: передал Паше и о разговоре у грека, и о Рустаме. Ну, а теперь чего я, собственно, увязался за ними?
