Рубин эмира бухарского | страница 24
– А вы кто будете?
Я назвал имя и фамилию.
– Здешний? Что-то я вас не знаю.
Я ответил, что утром приехал из Петрограда.
– Ах, этим поездом! Очень приятно. Вы что же, по командировке? – Голос его звучал любезно. – Давайте ваш мандат.
Он протянул руку.
Тут я сам все испортил. Лгать для того, чтобы устраиваться, я не мог.
– Я не по командировке, – неуверенно ответил я.
– Как же вы, собственно? – теперь уже сухо и подозрительно спросил он.
– Да вот приехал.
– Ах, так приехали, и вы хотите быть секретарем горсовета. Так-так, – цедил он почти издевательски. – Ну, а какие документы у вас есть?
– Документы есть, в вещах. – Я не знаю, что я имел в виду. Вероятно, свидетельство об окончании университета.
И я вспылил:
– И напрасно вы, товарищ, разговариваете с людьми как с преступниками и ловите их, как воришек, за руки. Поверьте, не все жулики.
Он перешел к обороне:
– Я вас жуликом не называл, но довольно странно прийти с улицы или бог знает как приехать на поезде и потребовать, чтоб вас назначили на руководящую работу.
– Я не требовал руководящей работы! – почти со слезами выкрикнул я.
– А секретарь, по-вашему, не руководящая работа?
Разговор явно терял смысл. Мне стало все ясно. Какого маху я дал, какого дурака свалял, как я переоценил себя. Горсовет и не думал бросаться мне на шею. Где-то заворочалась обида: «никому не нужен».
Но не это обезоруживало меня. Я мог бы объяснить, что не хочу быть секретарем, если это руководящая работа, что я имел в виду совсем другое и готов выполнять любое дело, хотя бы переписывать бумаги, и, может быть, переломил бы его, если бы не сознание того, что, в конце концов, прав не я, а этот неприятный человек. Ведь я действительно пытаюсь примазаться, лишь с одной целью – потом уехать. Нужно было кончать.
– Ладно, – сказал я, – когда-нибудь вы обо мне узнаете, – и вышел не без страха, что буду задержан.
Я чувствовал себя совсем больным и слабым. Ощущение голода прошло. Его убили моральный удар, унижение, разочарование. Во рту был вкус желчи.
В коридоре я нос к носу столкнулся с Пашей, озабоченно мчавшимся куда-то с ворохом бумаг.
– Ну, где ты пропадал? – остановил он меня.
Паша был мой лучший или даже единственный друг на белом свете, но мне было стыдно сказать ему, что меня только что позорно прогнали, когда я протянул руку за работой.
– Да так, знаешь, был в городе. И потом, Паша, – я подтащил его к глубокой нише окна, – дело есть к тебе срочное. Надо спасти девушку.