Кройстон несся к вилле Иннесов с неожиданной для его комплекции быстротой, заряжая на бегу ружье с трудом поспевал Харви О'Нил, доставая из внутреннего кармана служебный револьвер, а следом, спотыкаясь на высоких каблуках, бежала Мери, прижимая к груди руки. Калитка в ограде оказалась защелкнутой на замок, и пока Мери трясущимися руками ее отпирала, подоспели остальные участники вечеринки.
– Оставайтесь все здесь, – решительно потребовал начальник полиции. – Там могут быть грабители, возможна стрельба.
Он оттеснил любопытных за калитку и, захлопнув ее, осторожно пошел к дому, держа пистолет на уровне груди, внимательно глядя на окна. Кройстон поднялся на крыльцо, прислушиваясь к тому, что происходит в доме, резко рванул на себя створку двери и влетел в коридор. Выждав несколько секунд, за ним вошли О'Нил и Мери. В просторном холле было темно, а из-за приоткрытой двери в конце коридора, уходящего влево, на пол падала полоска света, и слышалось рычание. Кройстон распахнул дверь, решительно шагнул внутрь, и вскрикнул от ужаса. О'Нил и Мери вбежали в комнату следом за ним. Мери, издав отчаянный вопль, тут же вылетела обратно в коридор. Мужчины переглянулись с выражением ужаса и отвращения на лицах: пол комнаты, частично занавеси на окнах и стены были забрызганы кровью. Возле окна уже без движения лежал Роберт Иннес в изорванном в клочья костюме, а над ним, не обращая на вошедших никакого внимания, с измазанной кровью мордой, стоял, широко расставив передние лапы, громадный дог тигровой масти и яростно рвал зубами его горло, глухо рыча при каждом рывке.
– Черт меня побери, – ошеломленно пробормотал О'Нил, поднимая револьвер.
– Подождите, – удержал его за руку Кройстон, – вы можете задеть Иннеса.
Он прошел вдоль стены к окну, опустился на правое колено и, вскинув ружье, крикнул: «Джерри!». Дог резко повернулся на голос и бросился на Кройстона с разинутой пастью. Выстрел из крупнокалиберного ружья прозвучал оглушительно. Двенадцатиграммовая пуля настигла дога в прыжке. Тело его тяжело шлепнулось к ногам не успевшего отскочить Кройстона, обдав кровью, хлынувшей из страшной раны. Тот с сожалением посмотрел на свои светлые брюки и пробурчал, перезаряжая верхний ствол ружья:
– Черт возьми, настоящая бойня. Что нашло на этого пса? Взбесился что-ли? Боюсь, что бедному Бобу уже ничем не поможешь.
– Да, – подтвердил, наклонившись к телу Иннеса, полицейский. – У него голова держится на одном позвоночнике. Похоже, что он ударил его плетью, которая валяется на полу. Тот бросился на него, а там почуял кровь и взбесился. Собак, таких крупных, как эта, вообще не стоит бить зря: они так же обидчивы и самолюбивы, как люди.
