– Доктор Крат, сегодня вы главный ответчик. Прошу.
– Благодарю, кан Элюр. По состоянию на час открытия этого совещания суммарный запас в трех действующих накопителях составлял одиннадцать теравольт-ампер. Основные расходные направления…
– Астин, это всем известно. Вы хотите что-то сказать, доктор Тазон?
– У меня есть некоторые соображения по этой теме.
– Вот как? Мы вас внимательно слушаем.
– Перед этим, с вашего позволения, вопрос к начальнику Отдела-четыре: какова сейчас численность населения Улара?
– Мне ответить, кан Элюр?
– И побыстрее.
– Триста пятьдесят тысяч.
– А каков минимум, с которым можно было бы поддерживать основные производственные и строительные процессы в течение месяца?
– Так сразу ответить трудно. Но, по принятым нормативам… Такой срок мы могли бы выдержать и при половинной численности.
– Сто семьдесят пять тысяч. Прекрасно. Просто прекрасно.
– Тазон, если можно – без загадок.
– Их не будет. Но краткое предисловие необходимо. Полгода назад, как вы помните, по моим настойчивым просьбам еще на Милене в составе компании была создана генетическая лаборатория. Так ее обычно называли, хотя настоящее ее название и тогда, и тем более сейчас – Лаборатория хроногенетики. И там…
Тазон неожиданно умолк. Словно подавился еще не произнесенными словами.
– Доктор Тазон, продолжайте! Мы ждем.
– Разумеется, кан Элюр. – Это было сказано нерешительно, с запинкой, словно кто-то затормозил – и так и не убирал ногу с педали. – Но… – И дальше – решительно, словно бросаясь в холодную воду: – Я попросил бы разрешения продолжить доклад лично вам, кан. Тет-а-тет, как говорится.
Брови Элюра Синуса чуть не двинулись вверх, чтобы выразить крайнее изумление. Но, дрогнув было, остались на месте: удивляться было ниже достоинства владельца ХТС.
– Надеюсь, у вас имеются серьезные основания для столь необычной просьбы?
Хроногенетик доктор Тазон проглотил комок, прежде чем ответить:
– Очень серьезные, кан Элюр. Крайне серьезные.
– Ну, в таком случае…
(Внутри компьютера всякая пауза кажется бесконечно долгой: другая скорость процессов, ничего не поделаешь. Пока там стоит молчание, можно, кажется, успеть создать целый мир, развить его до предела и уничтожить без следа. Ну, наконец-то!)
– Итак, доктор Тазон, теперь можете продолжать – никто, кроме меня, вас не услышит. Хотя я не понимаю: здесь у нас, насколько я могу судить (с громадным чувством собственного достоинства и явной иронией было произнесено это личное местоимение), все участники совещания в курсе даже и самых скрытых дел нашей фирмы.
