Однажды в безлунную ночь мы спустились по узкой тропе к морю. Слышался тихий шорох убывающего прибоя, набегавшего на круглую гальку на пляже; это была грустная мелодия, так как после каждой волны мириады круглых камешков уползали к морю с обратным течением, издавая заглушённый водой стон. Мы покинули покрытый галькой пляж и пошли к воде, наощупь продвигаясь по скалам и морской траве. В шепоте прибоя чувствовалось ожидание чего-то. Обратное течение отлива заглушало ритм волн и вместо нарастающего шума набегающих волн был слышен лишь беспорядочный плеск да медленные вздохи моря. Казалось, что вся жизнь океана остановлена таинственной силой луны.
Мелкие места бухты были открыты. Обнажились все знакомые нам уступы и пещеры, которые мы так часто видели днем сквозь защитные стекла наших водолазных масок. В темноте мы вошли в мелкую зыбь на границе моря и стали тыкать бамбуковыми палочками под камни. Холодный яркий свет бензинового фонаря освещал лишь небольшое пятно скользких зеленых камней, зеленой спутанной морской травы и черной воды отходящего моря. Вскоре в мелкой воде показались щупальца медленно выползающего из своего логова осьминога. Барни, как кошка, бросился на спрута, но тот столь быстро исчез в своей норе, что Барни удалось ухватиться лишь за одно из щупалец. Барни постепенно перебирал рукой вверх по щупальце, но ухватиться за тело спрута ему не удалось, так как оно засело в расселине камня. Барни сменил руку и снова потянул, но спрут не двигался. Потом что-то щелкнуло: оборвалось щупальце. В синеватом ярком свете фонаря появилась из темноты рука Барни с извивающейся ногой осьминога. Он снова сунул руку в отверстие и оторвал от камня еще одно щупальце. Мне удалось немного сдвинуть камень с места, и Барни мог засунуть в нору вторую руку, которой он ухватился еще за одно щупальце. Битва была почти выиграна. Сделав большое усилие, он вытащил всего осьминога из логова. Его щупальца имели пять футов в диаметре. Они все еще цеплялись за большой круглый камень. Мне ни разу не приходилось наблюдать более жуткого и странного зрелища, чем эта ночная битва между головоногим и человеком.
Однажды, когда отлив дошел до второй черты, обнажив длинную каменистую прибрежную полосу — обиталище осьминогов, охота на них была особенно удачной. Наш мешок из-под муки уже наполовину наполнился спрутами. Мы оставили мешок у воды под охраной нашей трехлетней дочурки Сюзи. Осматривая камни, лежащие далеко в море, мы вдруг услышали пронзительный крик. Обернувшись, мы увидели, как Сюзи подпрыгивала, непрерывно визжа. Мы бросились к ней наперегонки по скользким камням. То, что мы увидели около нее, напомнило нам о Пандоре, открывшей запретную шкатулку. Сюзи выплясывала на вершине камня, а вокруг ползали спруты, вылезшие из мешка, который она открыла из детского любопытства.
