Да, хоть в этом ему повезло. Во всяком случае, он так думал…
* * *
Они медленно ехали по Тотенхэму в сторону Риджентс-Парка, обмениваясь пустыми фразами, лишенными даже намека на полезную информацию. Топя в потоке слов ответы на важные вопросы, Джилиамо с головой вошел в роль простого «солдата». Болан решил не подавать виду, что раскусил его игру… пока. Они свернули вправо на Мэрилибоун, оттуда было рукой подать до Парк-Роуд.
— Поезжай в парк, — сказал Болан.
— В парк?
— Ты не ослышался.
Они проехали озеро.
— Что там делать в это время? — нервничая, спросил Джилиамо.
— Увидишь, — лаконично ответил Болан. — Перед нами зеленый театр, остановись здесь, Стиви.
Раны Болана оказались, к счастью, царапинами и уже перестали кровоточить. Картечины лишь слегка задели его, но все равно Маку было больно, к он начал терять терпение.
Машина остановилась перед амфитеатром.
— Дай мне ключи и выходи из машины, — приказал Болан.
Джилиамо молча повиновался, и с беспокойством посмотрел на Болана, который вышел с другой стороны.
— Вниз, — коротко приказал он, ткнув стволом «узи» в темноту.
— Куда?
— На сцену.
Джилиамо уставился на него, потом отвернулся и в сопровождении Болана пошел к сцене. Поднявшись на подмостки, он обернулся к Болану.
— Скажите, зачем мы сюда пришли?
— Ты же любишь ломать комедию, Данно, — тихо, почти нежно ответил Болан. — Я подумал, что для этой цели сцена подойдет тебе больше всего.
Пленник замер, словно обратился в соляной столб. Когда он, наконец, заговорил, в его голосе послышалась глухая злоба и раздражение.
— Если ты сразу понял, кто я, почему не остановил?
— Стань в центре сцены, — приказал Болан.
— Пошел ты к чертовой матери, сукин сын, — процедил Джилиамо. — Если ты хочешь убить меня, то можешь сделать это прямо здесь.
Не вступая в бесплодные споры, Болан заехал ему в челюсть прикладом «узи». Джилиамо покачнулся, схватился за щеку и молча пошел туда, куда указал Болан.
— На колени!
Джилиамо с ненавистью посмотрел на Мака, но повиновался.
— Ну, где тебе наделать дырок? — спросил Болан, поднимая автомат.
— Н-н-нигде, — заикаясь, ответил Джилиамо. — Я н-не хочу умирать, Болан.
— Вот уже целых десять минут ты несешь всякую чушь, Данно. У тебя еще есть время подумать, стоит ли продолжать…
— Но ты же знаешь, я не могу говорить. Если я заговорю и ты сохранишь мне жизнь, меня все равно убьют, только чуть позже. Уж лучше кончать с этим сейчас.
— А кто узнает, что ты говорил, Данно? Кто доложит об этом твоей своре?
