О том, что эмоциональное напряжение может стать причиной гиперактивности пробуждающей системы, свидетельствует и психологическое обследование больных неврозами с нарушениями сна, которое с помощью миннесотского теста провели в нашей клинике О.А. Колосова, Ф.Б. Березин и B.C. Ротенберг. У больных обнаружились высокие показатели по шкалам депрессии, ипохондрии, тревожной мнительности, шизоидности; иногда эти показатели выходили далеко за рамки нормы.
Мы знаем, что эмоциональные нарушения являются следствием разнообразных внутренних конфликтов, не находящих выхода в деятельности человека. Но ведь принципиальные условия для возникновения таких конфликтов существуют у всех людей. Не все, очевидно, обладают достаточно надежными и эффективными механизмами защиты от конфликтов. Вспомним еще раз сензитивных людей, которые любят спать долго и даже сами объясняют это стремлением уйти от забот, то есть от тех же конфликтов. Это люди здоровые, но с такими же чертами личности, которые присущи и больным неврозами. Можно предположить, что в стрессовой ситуации у сензитивнных должна расти потребность во сне, который защищает личность от неразрешенных конфликтов. Если она удовлетворена, то эмоциональное напряжение угасает и невроз не развивается. У наших же больных быстрый сон оказался качественно изменен — его защитные механизмы, безусловно, были функционально неполноценными (мало быстрых движении глаз, отсутствие содержательных отчетов о сновидениях). Такая хроническая неполноценность сродни частичному, но тоже хроническому лишению быстрого сна, а оно, как нам известно, приводит к повышенному возбуждению, расторможенности, физиологическое активности. Правда, в этом состоянии должно усилиться действие других защитных механизмов. Но тут, возможно, эти механизмы у больных неврозом или склонных к неврозу тоже оказываются недостаточно эффективными. Механизмы эти нуждаются в большом количестве энергии, её выработка неизбежно связана с усиленной физиологической активностью, а та столь же неизбежно увеличивает готовность мозга к пробуждению. Может быть, пока человеку не хватает одного лишь быстрого сна, субъективное восприятие сна остаётся нормальным. Но когда компенсирующие механизмы защиты обнаруживают свою неэффективность, и побуждаемая ими к усиленной работе мозговая энергетика начинает подтачивать дельта-сон, человек ощущает, что со сном у него не всё ладно.
Движения, которые человек совершает во сне, мешают ему погрузиться в глубокий сон. Здоровые люди от этого не просыпаются, но больной неврозом может проснуться, и у него непременно возникает ощущение, что сон был плох и краток. Этим и объясняется, очевидно, парадоксальное сочетание астенических жалоб с объективно достаточным уровнем бодрствования, способностью к концентрации внимания и повышенной возбудимостью. Обычно нехватка дельта-сна порождает апатию, вялость, сонливость, но если эта нехватка вызывается не внешними воздействиями, а внутренними — усилениям психической и физиологической активации, то сочетание астенических жалоб с возбужденностью, пожалуй, не так уж и удивительно.
