А вот я Янушем мы прощались по-разному. Том, воспринявший случившееся как норму, что-то весело и непонятно сказал ему. Инга вяло махнула рукой и ушла на нос «Дерзкого». Тимур прошел мимо, словно и не заметил.
Я пожал руку. И сказал, пробуя пошутить.
— Ладно, Ян. Если что — плыви обратно.
Януш часто-часто закивал. На мгновение мне показалось, что он сейчас прыгнет в шлюпку… Показалось.
Мальчишки помогли нам сдвинуть шлюпку с песка. Мокрые до пояса, мы с Тимуром влезли в закачавшуюся на волнах посудину и принялись ставить парус. Шлюпка медленно заскользила по воде — высокий берег острова прикрывал нас от ветра.
— До свидания! — крикнул нам вслед Сергей.
Януш молчал. Он стоял рядом с Кшиштофом, который держал за руку одну из датчанок. Хельгу, кажется…
— Домой хочу, — неожиданно сказал Тимур. — Ребята, как все надоело…
Инга подошла к нам на корму. Уселась по-турецки на палубе, грустно посмотрела на нас.
— Дом еще далеко, Тимур. Надо победить пришельцев…
Тимур отвернулся. Тоскливо сказал:
— Я не о том доме, Инга. Я о нашем острове.
2. СМЕРТЬ НА ТИХОМ ОСТРОВЕ
Штиль застал нас где-то в середине архипелага. Уже темнело, острова вокруг стали едва видны. Лишь в окнах какого-то замка горели тусклые огоньки. Было тепло и тихо, из темноты до нас долетал слабый и мелодичный звук. На одном из островов играли на гитаре.
— На веслах до нашего острова долго плыть? — спросила Инга. — Я тоже буду грести.
— К утру догребем, — взглянув на неуклюжие весла, сказал я. — А лучше заночевать на воде, как позапрошлой ночью.
Возражений не было. Мы попытались опустить якорь, но до дна он не достал, тогда все вместе мы забрались в каюту. Это было не слишком удобно, но зато очень уютно. Том сразу залез в гамак, мы устроились на полу. Инга молча сделала нам бутерброды, налила из фляги холодного сладкого чая. Несколько минут мы сосредоточенно жевали хлеб с колбасой.
— А Януш — дезертир, — произнес вдруг Тимур. — Зря ты, Инга, за него вписалась…
— Мне его жалко, — упрямо сказала Инга. — Он у нас все время скучал. А ребята над ним посмеивались, даже ты, Димка.
Спорить я не стал. Над Янушем все подшучивали, говорили, к примеру, что он молчаливый потому, что ленится выучить русский. Ну, и я не отставал.
Шлюпка слегка покачивалась на воде. Это было почти незаметно, лишь пламя свечи на столе то и дело ритмично вздрагивало и отклонялось в стороны. Казалось, что колеблется один язычок пламени, в то время как каюта неподвижна. Когда перекошен весь мир, то легче признать ненормальным того, кто держится прямо…
