Знак Святого | страница 7



Ответа не требовалось. Он посмотрел ей вслед и поспешил к пристани, не отводя глаз от черных вод океана. Почти у самого горизонта он заметил одинокий огонек, медленно двигавшийся в южном направлении, но вскоре исчезнувший.

* * *

Двухвинтовой скоростной катер Лоуренса Джилбека резко вздрагивал всякий раз, как Святой направлял его в набегающую волну. На мгновение катер как бы зависал на гребне волны с работающими вхолостую винтами, затем соскальзывал вниз, словно сани с ледяной горы. Когда он угомонился на уровне сорока узлов, за его бортами оставались шестифутовые шлейфы брызг. На кормовом подзоре значилось название «Метеор», и Саймон вынужден был согласиться, что катер вполне его достоин.

У другого борта, за Патрицией, сгорбившись у ветрового стекла, сидел и высказывал свои соображения Питер Квентин:

– Любому инвалиду, прибывшему на зимовку в южные края, узнать, что вы здесь, – бальзам на раны.

Он говорил тоном отрешенной покорности, словно мученик, так давно решившийся храбро расстаться с жизнью, что все эти скучные подробности его собственной казни уже утратили всякое значение. Он поиграл бицепсами профессионального боксера, сморщил игриво-задиристое лицо, пытаясь вглядеться в надвигающуюся тьму.

Саймон легким щелчком послал в подветренную сторону окурок и наблюдал, как огненные искры рассыпались за кормой в стремительном вихре.

– В конце концов, – сказал он, – Джилбеки хотели, чтобы мы почувствовали себя как дома. Уверен, они ничего не имели бы против использования нами этой посудины для короткой прогулки. Она так и стояла бы под навесом ржавея.

– Зато их виски не заржавело бы, – заметил Питер, умело открывая бутылку, зажатую у него между ног. – Я всегда знал, что с возрастом оно остановится только лучше.

– Только до определенного предела, – авторитетно уточнил Святой. – Потом оно теряет свои качества. Трагедия, предупредить которую – долг каждого здравомыслящего гражданина. Давай бутылку сюда. Нам с Пат не мешает согреться после холодного душа.

Он внимательно изучил этикетку, отхлебнул немного для пробы и передал бутылку Патриции.

– Лучшая марка мистера Питера Доусона, – констатировал он громким голосом, стараясь перекрыть рев мотора. – Возврати бутылку прежде, чем Хоппи, обнаружит ее, и мы предадим морю еще одного мертвеца.

Едва эти слова отнесло ветром к мистеру Униатцу, в его мозгу – в какой-то маленькой клеточке протопатической[4] ткани – возник слабый проблеск понимания. Со своего места на корме Хоппи крикнул, подавшись вперед: