– Какое похвальное мужество, Карина, дорогая, – воскликнул Святой. – Смотрите не пропустите спектакль. Я обещаю, что не причиню вам никакого вреда и вы даже повеселитесь.
– Черт вас побери! – Марч вскочил на ноги. Теперь, когда прибыл капитан, он стал смелее. – Не смейте говорить с ней подобным тоном!
Саймон игнорировал его замечание и продолжал:
– Если вы останетесь довольны сегодняшним вечером, то можете мне позвонить завтра, и мы посмотрим, что можно будет еще организовать.
Марч сделал шаг вперед:
– Черт вас побери...
– Вы повторяетесь, Рэнди, – укоризненно заметил Саймон, подняв бровь. – Может быть, вы неважно себя чувствуете? Может быть, у вас колики, жгучая боль, нервное напряжение, рябит в глазах или обложен язык? Примите болеутоляющее средство – и через несколько минут вы почувствуете себя здоровым как конь... Или вы действительно задумали что-то сейчас предпринять?
Было любопытно, что мог придумать Марч. Присутствие капитана с крепкими мускулами и пистолетом сыграло решающую роль во всей этой сцене. В спокойном безрассудстве Святого было нечто такое, что заставляло Марча подумать о собственной безопасности.
– Я не собираюсь марать руки о таких, как вы, – сказал он надменно и продолжал, уже обращаясь к капитану: – Созовите команду и уберите этих людей прочь.
– Парочку ваших пиратов вы найдете в пакгаузе, – с готовностью подсказал ему Святой. – Мне пришлось их туда отправить, чтобы не мешали мне, но вы их можете выпустить. Можете разбудить и остальных. Позовите всех, будет даже интересно. А когда вызовете полицию, может быть, заодно и сообщите ей, за кем вы ее вызываете. Вы забыли полюбопытствовать на этот счет.
– Ну и за кем же? – резко спросил капитан.
Саймон улыбнулся:
– Меня зовут Саймон Темплер. Больше известен под кличкой Святой.
* * *
Что касается Рэйдолфа Марча, то его реакция на слова Саймона была похожа на плохо отрепетированную интермедию. На его лице отразилось легкое смущение, словно в услышанных им словах было что-то знакомое, но он задумался: не могло ли это означать и нечто большее?
А вот о реакции Карины он не мог сказать ничего определенного. Восхищение, струившееся из ее больших глаз, Саймон был уверен, было всего лишь игрой, которая объяснялась либо ее недалеким умом, либо хитростью, – он еще не понял. События уже начали приобретать дальнейшее развитие, но она проявила необычайную выдержку и самообладание и позволила себе одно легкое движение, чтобы налить шампанского. Теперь она тихо его потягивала, наблюдая за происходящим, как зритель в театре...
