Практически Олег снова оказался в реанимации. Только теперь дома, в родном городе, где у его родителей были знакомые доктора, и где немного легче было решать те или иные проблемы. Но болезни, — такой грозной, как гангрена — всё равно: начальник ты или рядовой обыватель. Болезнь грызла тело молодого беспомощного сейчас парня, торопилась сделать своё чёрное, жуткое дело — отправить этого парня на тот свет, не дать ему возможности прийти в себя, открыть глаза, что-то сказать, спросить…
Олег снова был на аппарате искусственного дыхания. Он балансировал на грани жизни и смерти.
Самое страшное могло случиться в любую минуту. Врачи не скрывали этого от родителей Олега, да они и сами это понимали. Видели лицо сына — смерть уже положила на него свою мёртвую тень.
И всё же доктора, профессора своего дела, замечательные люди — Виктор Булынин, Леонид Косоногов, Вадим Глянцев, Нина Шаповалова, Пётр Кошелев, Иван Машуров, Александр Глухов, Анатолий Лаврентьев, Валерия Ланецкая, Галина Фурменко, Вадим Юденков Сергей Петросян, Альберт Летников… — жаль, нельзя назвать всех врачей и медсестёр, которые, что называется, восстали против старухи с косой, гнали её прочь всем своим опытом, мастерством, просто человеческим участием в преодолении беды, стремлением вырвать у смерти молодого человека, которому ещё жить да жить, приносить пользу государству и радость родителям.
И весь город помогал, чем мог.
Курсанты двух учебных заведений, школы милиции и авиационного училища, сдавали кровь; некая фирма, не страдающая тщеславием, послала в Москву, за плазмой, самолёт; на любые просьбы врачей горячо отзывались администрация области, УВД; генерал Тропинин знал все подробности происходящего в больнице, знали их и в управлении уголовного розыска, и на питомнике.
Может быть, от этого общего участия Олегу и полегчало, на один день его даже вернули из реанимации в общую палату, Нине Алексеевне разрешили быть с сыном, пытаться его кормить.
Но так было только один день.
Старуха с косой в очередной раз замахнулась на его жизнь.
Олега сразила острая сердечная недостаточность.
Притихшая было в глубине тела гангрена снова дала о себе знать всеми медицинскими показаниями.
Мучила Олега и жуткая боль — он кричал при перевязках, рвался из рук врачей и медсестёр.
Он снова умирал.
Врачи созвали срочный консилиум. Мнение было единодушным — ампутация правой нижней конечности. Иначе смерть.
