Капитану Смирнову, как начальнику, с кухней возиться, разумеется, было не положено. Лёша Рыжков взялся за «УАЗ», «антилопу», посвящал машине всё свободное время, иначе та не стала, бы ездить. Оставались уральцы Шорохов и Шевцов, ну, и Александров Олег со своей Линдой. Но от собаки на кухне какая может быть польза? Разве опробовать варево…
Короче, кашеварили они по очереди. Кто-то из прежних жильцов их комнаты-класса оставил «Шмель» — старенький и капризный бензиновый примус, им автомобилисты любили пользоваться. Вот на этом «Шмеле», пока он благополучно потом не взорвался, Олег в числе других поваров-самоучек и кашеварил: тушенку разогревал, макароны варил… Муторное, конечно, это дело в таких примитивных условиях, особенно с мытьём посуды морока была, никого по доброй воле не допросишься тарелку за собой помыть, но кое-как наладилось и это, да и из посуды у них в комнате оказывались в обороте алюминиевые миски да кружки.
Линда, если она была не на улице, в будке, а в комнате, с интересом наблюдала за хозяином, который возился с обедом или ужином. Олег, видя внимательный её взгляд, посмеивался, иногда брызгал водой в её сторону, а чаще подбрасывал что-нибудь из еды. Особенно она была благодарна ему за кусочки шашлыка — это всё-таки мясо!
Неожиданным помощником доморощенных кашеваров стала некая Марьям, жившая поблизости от милицейской «крепости» — худенькая, невзрачного вида женщина, взявшая на себя роль буфетчицы. Правда, буфет, как таковой, комендант открывать ей не разрешил, но три-четыре раза в неделю Марьям со своей тележкой приезжала к воротам КПП, её знали, пропускали вовнутрь, и она торговала, всем, что привозила или что ей заказывали. Была она общительной, разговорчивой женщиной, рассказывала о себе охотно: мужа нет, дудаевцы убили его за непослушание и отказ воевать в их рядах, детей трое, все маленькие, в школу ещё не ходят, да и какая теперь школа!? Вон, и из педучилища милицейскую базу сделали… Денег никаких от государства она не получает, только от торговли и есть небольшой навар — едва-едва концы с концами сводит.
Торговала здесь Марьям и раньше, считай, с первого заезда омоновцев из России, покупателями стали теперь и нынешние, череповецкие да саранские милиционеры, продукты у этой затурканной жизнью и войной чеченки покупали и опера капитана Смирнова. Конечно, капитан, как всякий думающий сыщик, навёл о Марьям Кусамовой справки в местной милиции, у того же Залимхана, и тот официально ответил, что «… уголовный розыск Гудермеса к гражданке Кусамовой М. Д., проживающей по ул. Советской в доме №… не имеет никаких претензий.»
