– Твою мать! – услышал он возмущенный возглас Стрелкова.
– Какого хрена?
* * *
Полковник Магомедов, вернувшись с места взрыва, устроился в своем кабинете, расположенном на последнем этаже трехэтажного здания областного Управления. В большие начальники Мамед Мамедович выбрался из самых низов, и только он один знал, чего ему это стоило. Не блеща ни умом, ни усердием, Магомедов умел так подлизать зад вышестоящему начальству, что оно, хоть и посмеиваясь над тупостью Магомедова, давало ему очередные звания и, соответственно, продвижение по службе. Сидя на различных совещаниях в администрации области, полковник обычно рисовал в блокноте большие женские сиськи, к которым был очень неравнодушен. Своим показным усердием, полковник создавал впечатление работящего и исполнительного человека. Доклады и отчеты за него готовил заместитель – подполковник Граблин, которого он тащил за собой с тех пор, как служил еще старшим участковым инспектором. Граблин был умным и проницательным человеком, но расстилаться перед начальством не умел, да и не хотел. Он понимал, что всем, чего он добился в жизни, обязан себе и Магомедову, но тем не менее относился к тому с большой долей иронии и даже пренебрежения.
Магомедов долго сидел перед огромным столом, заваленном бумагами, прежде чем нажал кнопку селектора.
– Маша, – властно произнес он в микрофон, – Граблина ко мне и чаю с лимоном.
– Сию минуту, Мамед Мамедович, – проворковала секретарша.
– Ну что, – спросил полковник, когда Граблин появился в кабинете, – есть какие мысли?
Не дожидаясь приглашения, подполковник опустился на стул, стоявший по другую сторону стола. Это был высокий подтянутый мужчина, со светло-русыми волосами и такими же ресницами.
– Мыслей много, товарищ полковник, – слегка улыбнулся Граблин, – вы то сами что хотите услышать?
Юрий Антонович знал, о чем спрашивает начальник, и после возвращения с места трагедии успел проделать кое-какую работу, но не торопился выкладывать все сразу.
Секретарша вошла в кабинет и поставила перед Магомедовым стакан чая.
– Еще один, – Мамед Мамедович покосился на Граблина, и секретарша отправилась за другим стаканом.
Пару минут Магомедов звенел ложкой по стакану, потом зыркнул на подполковника.
– Ты, мать твою, знаешь, что я хочу от тебя услышать, – со злостью проговорил он. – Кто это сделал?
– Это мы выясним, – не обращая внимания на грубость Магомедова, мягко произнес Граблин, – но я бы начал не с этого.
