Мы отнюдь не собираемся утверждать, что зимми были более добродетельны, нежели их завоеватели. Человеческая природа — всегда та же, те же достоинства и недостатки существовали у обеих групп.
И все же самым страшным грехом зимми в глазах их завоевателей было то, что они являлись наследниками цивилизаций, наук, земель и богатств, ставших частью их. Их трагедия была по сути дела политической, поэтому можно сказать, не боясь впасть в противоречие, что ислам в качестве религии терпимо относился к евреям и христианам как к «народам Книги». Действительно, именно это противоречие между религиозной терпимостью ислама и политическим угнетением дало возможность народам зимми сохраниться, пусть и в отсталом состоянии.
ВЫТАЛКИВАНИЕ И ИЗОЛЯЦИЯ ЗИММИ
Моральный и интеллектуальный уровень общин зимми зачастую зависел от их лидеров. Если последние были невежественны и коррумпированы, уже деградировавшая община еще глубже погружалась в состояние стагнации. Решающая роль лидеров общин особенно заметна в периоды насильственных обращений, когда находившаяся в нерешительности масса обыкновенно следовала примеру тех, кто руководил общиной и отвечал за сохранение ее духовных ценностей. Ситуация, в которой оказалась знать зимми, не была лишена определенных противоречий. Будучи посредниками между массами зимми, которыми они управляли, и мусульманскими властями, использовавшими их в своих целях, лидеры общин нередко становились проводниками и защитниками политики угнетателей, так как не могли преодолеть соблазн привилегий, предоставлявшихся им как лицам, выполнявшим определенные функции.
Такое поведение, позволявшее им добиваться для себя всевозможных выгод, поддерживало их власть над общиной. Знать зимми была тем более предана правителям, что ее престиж и особая позиция в обществе целиком зависели от прихоти тиранов. Осознающие ответственность (также находящиеся под влиянием и классовых интересов) лидеры общин, создавая механизм их подавления, способствовали сохранению этих общин, пока не созрели условия для процесса эмансипации в Европе. Отмена зимми позволила высвободиться силам, выступавшим против деспотизма местной знати, что привело к аналогичным кризисам во всех общинах национальных меньшинств, не ассимилированных умма.
Комбинированный эффект экономической мощи знати, духовной ауры ученых и власти священства помогали поддерживать единство общин. Однако умаление роли общественного мнения вело к появлению перебежчиков. Амбициозные индивидуумы отвергали попытки быть униженными доминантной группой, чьей культурой и славой они восхищались. Всевластье общинной знати расстраивало личные планы. Поэтому в крайних случаях у некоторых раздраженных интеллектуалов наблюдались такие индивидуальные и коллективные искривления мировосприятия, что это граничило с ненавистью к самим себе. Данный феномен стал в особенности очевиден после 1860 года, когда началась эмансипация христианских общин, и он частично объясняет также «арабский выбор» христианских интеллектуалов.
