Несколькими днями позже они неожиданно встретили конвой «SL-68», направлявшийся в Англию из Сьерра-Леоне. В порту этой колонии Фритауне и собирались конвои. Видя мачты судов, Естен определял свою местоположение, как вдруг свежий северо-восточный пассат принес над водой желтую пелену тончайшей пыли. Они чувствовали ее на своей коже, она хрустела на зубах, садилась на стекла очков, покрывала палубу и мостик. Пыль садилась на пушку, проникала через вентиляционную систему внутрь лодки. И еще она мешала атаке, отметил Естен в журнале. Через некоторое время он насчитал эскорт из четырех эсминцев, вспомогательного крейсера и линкора «Малайя». Последний был придан конвою, после того как предыдущий линкор был серьезно поврежден германским надводным кораблем во взаимодействии с подводными лодками.[53] Конвой шел курсом на запад, затем повернул на север, чтобы пройти к востоку от островов Зеленого Мыса. Эстен знал, что «U-105» находится не очень далеко к западу от этих островов, и поэтому послал краткую радиограмму и сигнал радиомаяка, чтобы навести ее на конвой, а сам продолжал «пасти» конвой как мог в условиях пыльного пассата.
Естену повезло, что у него оказалась прекрасная штурманская команда в лице капитанов 1 ранга Каменца из компании «Ллойд Лайн» и Вундерлиха из фирмы «Хапаг». Каменц входил в команду известного вспомогательного крейсера «Атлантис» и в прошлом доставил один из его призов в Японию. Вернулся в Германию он через Россию[54] и в соответствии с приказом должен был возвратиться на рейдер. Вундерлих был приписан штурманом на «U-106». Эти специалисты определяли местоположение корабля с точностью до булавочной головки. На «U-105» у Шеве штурманская часть тоже была поставлена отлично, так что несмотря на некоторые технические неполадки с радиосвязью между этими двумя подводными лодками, они были в состоянии не упустить конвой, передавая его от одного другому. Эта операция шла на протяжении 1 200 миль от островов Зеленого Мыса до Канарских и длилась восемь дней восемь дней и ночей. В самом начале этого пути они потопили голландца, попавшегося им по дороге. Временами обе лодки шли рядом и командиры обсуждали тактику ночной атаки, потом они расходились в тумане и вновь устремлялись за конвоем и его охранением в лице эсминцев и массивного линкора «Малайя».
Видимость была прескверной. Всякий раз, когда конвой менял курс, суда исчезали из вида в течение нескольких секунд. Эсминцы неустанно совершали широкие обходные маневры на обоих флангах и то и дело неожиданно появлялись из тумана. Это была длинная игра в прятки, и шла она, пока наконец «U-106» не проникла в середину конвоя – в сумерках, когда силуэты судов четко вырисовывались в последних лучах заходящего солнца. Огромные цели перекрывали друг друга, так что залп четырех торпед поразил четыре цели, но не было времени на то, чтобы подтвердить потопления, потому что сразу подошли эсминцы, и вокруг начали рваться глубинные бомбы. Как только шум винтов эсминцев стал удаляться, Естен приказал загрузить запасные торпеды, но, когда он всплыл на поверхность, конвой исчез. Он немедленно бросился в погоню, но на полном ходу нос внезапно зарылся в воду и начал тащить лодку в глубину, и только быстрые действия спасли корабль, иначе он мог бы затонуть без посторонней помощи. Вскоре выяснилось, что в легком корпусе в районе емкости, в которую укладывается якорная цепь, появилась трещина и носовая балластная систерна подтравливала воздух. Вначале приходилось продувать систерну каждые двадцать минут, потом, по мере увеличения разрыва, каждые пятнадцать, а там и десять минут.
