– Будто вы сами иначе полагаете! – фыркнул гость.
Впрочем, не было заметно, чтобы он слишком уж обиделся, оттого дама продолжала:
– Ну так вернемся к воспоминаниям князя Александра Васильевича о вашем характере, который он называет невыносимым. Далее он говорил о вас следующее: «Пушкин все как будто боялся, что его мало уважают, недостаточно почета оказывают; мы, конечно, боготворили его музу, а он считал, что мы мало пред ним преклоняемся. Манера Дантеса просто оскорбляла его, и он не раз высказывал желание отделаться от его посещений. Натали не противоречила ему в этом. Может быть, даже соглашалась с мужем, но, как набитая дура, не умела прекратить свои свидания с Дантесом…» Как видите, князь судил о моей кузине весьма объективно! – хихикнула старая дама. – Впрочем, вы и сами считали Натали не больно-то умной, верно? Я читала вашу опубликованную переписку. Какие комплименты вы отпускаете жене! Не будь она так слаба характером, она сто раз отхлестала бы вас по щекам! Но я продолжаю. Князь Александр Васильевич также рассказывал: «Быть может, Натали льстило, что блестящий кавалергард всегда у ее ног. Когда она начинала говорить Дантесу о неудовольствии мужа, Дантес, как повеса, хотел в этом слышать как бы поощрение к своему ухаживанию. Если бы Натали не была так непроходимо глупа, если бы Дантес не был так избалован, все кончилось бы ничем, так как, в то время по крайней мере, ничего, собственно, и не было – рукопожатия, обнимания, поцелуи, но не больше, а это в наше время были вещи обыденные…»
Старая дама умолкла на мгновение, чтобы перевести дух. Видно, тема сильно ее интересовала и она скопила порядочный «матерьял», цепко держала его в памяти.
– «Часто говорят о ревности Пушкина, – продолжила цитировать дама, будто читая по написанному. – Мне кажется, тут есть недоразумение. Пушкин вовсе не ревновал Дантеса к своей жене и не имел к тому повода. Необходимо отделить две фазы в его отношении к Дантесу: первая, летняя, окончившаяся женитьбой того на Катрин, вторая, осенняя, приведшая к дуэли. Брак все прикрыл и всех помирил. Теперь Дантес являлся к Пушкиным, как родной, он стал своим человеком в их доме, и Пушкин не выражался об нем иначе, как в самых дружественных терминах. Дантес уже перестал быть для него невыносимым человеком. Откуда же дуэль? Чем вызвана ссора? Где бесчестие, смываемое только кровью? Это уже вторая фаза. Гончаровых было три сестры. Наталья, вышедшая за Пушкина, чрезвычайно красивая, но чрезвычайно глупая; Екатерина, на которой женился Дантес, – и Александра, очень некрасивая, но чрезвычайно умная девушка. Еще до брака Пушкина и Натали Александрина знала наизусть все стихотворения своего будущего beau-frйre
