– А вот и наша Маша, – громко объявил Колька, нежно придерживая ее за талию, хотя мог бы и не стараться, десяток пар глаз уже и так поедали ее тонкую фигурку в умопомрачительном наряде.
Школа, в которую попала Маша, отличалась от других московских учебных заведений только углубленным изучением английского языка. Но это только на первый взгляд. Школа располагалась внутри Садового кольца, то есть почти в самом центре столицы. А в центре обычно проживала советская элита, ученые, писатели, художники и всякого рода «ответственные» работники. Поэтому детки по праву считали себя «золотой» молодежью, у многих родители бывали за границей и не только в «солнечной» Болгарии, поэтому удивить их было сложно. Маша удивила, теперь, в другой одежде, в ней чувствовался лоск и шик, непринужденное чувство собственного достоинства и врожденный аристократизм, – все те качества, которые должны быть чужды советскому гражданину и потому желаемы, но недосягаемы.
– Привет, – тихо поздоровалась Маша, но всем вдруг захотелось к ней прислушаться.
– Ничего себе, лимита, – тихонько прошептала Инка стоящей рядом с ней Рыжовой.
Та от злости кусала губы. Лера была младшей дочерью ректора одного из престижных московских вузов. Она любила быть в центре внимания, когда прожектор направлен только на нее, и все светится в ярком круге восхищения. Лера искренне считала, что, радуя и потакая ее прихотям, окружающие и сами получают радость, а теперь кто-то реально претендует на ее королевское место.
«Ну, это мы еще посмотрим»! – она никогда не теряла бодрости духа.
Ребята стали рассаживаться за столом. Колька занял место рядом с Машей. Федор едва успел примоститься с другой стороны.
Васька Петров открыл шампанское.
– Я не буду, – твердо отказалась Маша.
– Что, мама заругает? – с затаенной насмешкой поинтересовалась Лера.
– Нет, но им будет неприятно, – с шокирующей простотой ответила девушка, и ни у кого из ребят не возникло желания над ней посмеяться.
– Ты будешь салат?
– Налить водички? – Колька с Федором наперегонки старались угодить Маше, и у девушки на душе запели соловьи.
Немного погодя стало душно, и Маша сняла жакет, выдав на всеобщее обозрение точеные руки и спину.
– Откуда прикид? – этот вопрос мучил всех давно, но озвучить его решился, как всегда, Васька Петров.
– Что? – Маша опять ничего не поняла.
– Ты что, глухая? – разозлилась Рыжова.
– Нет, – честно призналась девушка.
– А чего выпендриваешься?
