На переменке девчонки, как всегда, сгруппировались вокруг Рыжовой, что-то оживленно обсуждая. Мальчишки, словно молодые петушки, рядом нарезали круги.
– Значит, в шесть? – переспросила Лерка, кося взглядом.
– Да.
– А ты новенькую пригласила?
– Еще чего? – фыркнула Валя Крайлер, девушка с характером и без комплексов.
– А ты пригласи! – глаза у Лерки загорелись.
– Зачем? Она же идиотка. Приехала из какой-то провинции, небось, троюродная бабка умерла, не забыв прописать их в своей коммуналке. Вон стоит, зубрит.
– Вот поэтому и позови, будет над кем душу отвести. Хоть поржем.
Идея Вальке не понравилась, но спорить с Рыжовой было себе дороже.
– Эй, новенькая!
Маша оторвалась от книги.
– Иди сюда, – помахала рукой Валя.
Маша, широко улыбаясь, направилась в их сторону.
– И чего она вечно лыбится, точно малахольная? – прошептала Инка Потапова, неугомонная, непостоянная, переменчивая кокетка, интриганка и сплетница.
– У Вали завтра день рождения, и она тебя приглашает, – без всякой преамбулы, довольно грубо приступила к делу Рыжова – истинный демократ, убежденный, что все люди равны в своей готовности служить ей.
– Поздравляю, – улыбка стала еще шире. – Спасибо за приглашение.
– Вот адрес, – Валька нацарапала на клочке бумаги свои координаты. – Завтра в шесть.
– Извини, пожалуйста, но что я могу тебе подарить? – Маша не хотела попасть впросак.
– Французские духи, – заржала Инка.
– Замечательно, какие ты предпочитаешь? – не высказала удивления новенькая, чем вызвала новые сочувственные взгляды.
– Шанель номер пять, – злорадно ответила за подругу Рыжова.
– Я попробую.
Прозвенел звонок, девчонки побрели в класс.
– Нет, ну ты видала, строит из себя неизвестно что, – возмущалась Лерка. – Какие ты предпочитаешь? – передразнила она Машу.
– Не обращай внимания, эта лимита вся с претензиями, посмотрим, как она запоет завтра, – успокоила подругу Крайлер.
– Ну как? – Маша обернулась к матери.
Вся комната была завалена одеждой, девушка возбужденно вертелась перед зеркалом, уже битый час выбирая, что бы ей надеть.
– Прекрасно! – Надежда Николаевна с радостью и легким сердцем наблюдала за дочерью. С тех пор как девочка пошла в школу, она замкнулась, часто грустила и была задумчива, ее плечики опустились, и она стала похожа на испуганную черепаху в кабинете биологии, которая так и норовит целиком спрятаться в панцирь. На все родительские вопросы Маша отвечала односложно.
– Как школа?
