– Безумец, то чего ждать, что будет он поступать логично? В мозгу сатаны сверкнули образы его старой гвардии, брони да аргамаки, черные, драконовыми крылами стелящиеся плащи, тяжелые копья… И он швырнул их вперед – как есть, какими он их себе представил вот только что, заходясь припадочным хохотом…
И… возможно, что в этот раз он даже и прав: разве было бы… достойно как-либо иначе начинать… Битву?
Подумать это занимает у Майора никак не долю секунды – меньше. Привычная жестокая улыбка потянула чуть в стороны уголки ее рта, глаза сузились.
Майор стреляет от пояса длинной очередью, не целясь. По мчащейся прямо на нее черной кавалерийской лаве промахнуться попросту невозможно. Трассирующие пули летят по ущелью широким веером и едва ли пропадет попусту хоть одна, усмехается про себя Майор.
И тем не менее никто из врагов не падает, выбитый на скаку. Не поднимаются на дыбы задеваемые случайно лошади, избивая ногами воздух. Кинжальный автоматный огонь, который должен бы был выкосить уже изрядную брешь, не причиняет врагам, по-видимому, вовсе никакого вреда… Неужели Кудесник был прав, когда он говорил ей, что против них эффективно, скорей всего, не такое оружие?
Но все же у нее впечатление, что слитный аллюр врага замедлился и чуть сбился. Или же это она обманывает себя, выдавая желаемое за действительное?
Попробуем по-другому! Майор бросает рукоять «Кедра», как только разряжается полностью магазин, который поменять уже не осталось времени. Граната «Ф-1» удобно ложится в ее ладонь.
Майор питает слабость к этой системе, что снята с производства, но не с вооружения. Новая наступательная граната, пришедшая на смену «лимонке», дает побольше осколков, но вряд ли про нее скажешь, что она по женской руке! А неудобный хват иногда влечет за собой неточный бросок.
Сейчас-то хоть какой бросок должен принести результаты! Если, конечно…
Граната разрывается в гуще всадников.
Ярчайшая вспышка пламени освещает стены ущелия, кавалерийскую лаву – летящие вперед кованые кирасы… глухие шлемы… Все это замирает на миг, как выхваченное из небытия чудовищным стробоскопом. Какие-то невиданные лицевые пластины с округлыми глазницами, напоминающие стальные гротескные черепа…
Похоже, что осколки имели успех не больший, чем пули. От светового удара шарахаются, впрочем, две лошади, оказавшиеся наиболее близко к месту, где произошел взрыв. При этом одна из них, дернувшаяся наиболее резко, опрокидывает черного всадника, что скакал с ней рядом.
