Очень обиделась тогда Валентина Васильевна на сына за то, что сам все решил, с ней не посоветовался, а еще больше за то, что перед подружками да соседками в неловкое положение поставил. А те-то уж поплясали на ее косточках – месяца три за спиной жужжали, как мухи навозные. Валентина знала, откуда ветер дул – эта Зинка Голощапова, подружка закадычная старалась. Ляпнула ей Валентина сгоряча про письмо, она и разнесла по всей деревне, злыдня! И чего только не навыдумывала Зинка – и потому, мол, Васенька не вернулся, что порезал кого-то по пьяному делу, и теперь на зоне мается. А назавтра новое сочинит – дескать у Вальки сын служил в каких-то секретных войсках и заразился там какой-то непонятной болезнью, вирус называется. От этого, мол, вируса, человек весь струпьями покрывается, потом они отваливаются, пока один скелет не останется. И теперь Василия изучают в секретной лаборатории, чтобы вакцину выработать, а то скоро все люди такими станут. Сколько раз Валентина с Зинкой на эту тему ругалась – не сосчитать, пару раз, стыдно сказать, до драки дело доходило.
Васеньке Валентина Васильевна про такое не писала, чтобы не позориться. Он тоже писал скупо, к празднику поздравление пришлет, да денег сколько-то…
Время шло, а как стала Валентина Васильевна стареть да прихварывать – объявился Васенька. Оказалось, выучился он в городе, большим начальником стал. Приехал в деревню на черной машине с водителем, поглядел на домик старенький, на забор покосившийся и сказал:
– Собирай, мать, вещи, в город поедешь! Да много не бери, все новое купим!
И уехал. А через неделю приезжает один шофер Володя. Все нажитое Валентиной Васильевной в двух узлах уместилось. Валентина с соседками простилась сдержанно, на Зинку Голо-щапову даже не взглянула, села в машину и отбыла в город. А там Володя везет ее сразу на квартиру, вот эту. Оказалось, сын купил, на нее записал – живи, мать, и радуйся! Обстановка вся новая, плита электрическая, стиральная машина, пылесос опять же, и еще много всего, что Валентина Васильевна и трогать боится!
В спальне шкаф, а в нем одежды разной – в год не перемерять! Носи, сын говорит, и радуйся. Шуба цигейковая, пальто с чернобуркой, платок пуховый…
В первое время оробела Валентина Васильевна, а потом заскучала. Телевизор, конечно, он везде телевизор – включить его несложно, шестнадцать программ показывает, а все равно хочется перед соседками деревенскими в новом пальто пройтись, да чтобы Зинка Голощапова увидела, какие на ней сапожки… Но видно, не судьба теперь им повстречаться.
