– Слушаю, – нелюбезно напомнил о себе Кирилл.
– Я бы хотела знать, что произошло здесь, в этой квартире, с субботы до утра понедельника.
Он посмотрел на меня с удивлением, а потом нахмурился.
– Зачем тебе? Ты что, сама не знаешь?
– Дело в том, – голос мой предательски дрогнул, – что я ничего не помню.
– Что-о? – Он повысил голос. – Ты думаешь, я тебе поверю?
– А мне и не надо, чтобы ты мне верил, – разозлилась я. – Мне надо, чтобы ты рассказал мне как можно более подробно, что здесь произошло, какого черта ты держал меня в своей квартире больше суток и какой гадостью напоил, выдавая это за кофе.
Он смотрел на меня абсолютно дикими глазами, но меня уже понесло.
– Что смотришь – стыдно? Как в постель затащить женщину без сознания, так ему не стыдно, а в глаза смотреть стыдно?
– Что ты несешь? – Он громко сглотнул. – Ты сама ко мне пришла.
– Правильно, пришла, по телефону позвонить и плащ зашить, потом выпила кофе и потеряла сознание, а дальше что было? Говори, говори, не стесняйся.
– Да не подсыпал я тебе ничего в кофе! Вот, нормальный кофе, «Паула», я сам его пил.
– Ну-ну, – прищурилась я, – с чего бы мне тогда в обморок грохаться, за мной такого никогда не водилось!
– Я и сам удивился, испугался даже.
– Вот и вызвал бы «скорую», отправил в больницу, чем в постель укладывать.
– Я Генке позвонил, тут на третьем этаже сосед, приятель мой, живет, он спустился, тебя посмотрел.
– Еще и Генка! – вскипела я. – Мало мне одного, еще и Генка тут ошивался!
– Да ты что? Он хирург, в Эрисмана работает. Правда тебе, как я вижу, психиатр бы не помешал, ты женщина со странностями.
Я хотела было обозвать его тоже по-всякому, но взяла себя в руки. Надо скорее все выяснить и уходить, а то мы до утра проругаемся.
– Продолжай.
– Вот, он посмотрел, сердце послушал, пульс, зрачки – говорит, все нормально, она спит. Это, говорит, у женщин бывает.
– Классный специалист!
– Да, говорит, пойду в восемь утра на дежурство, загляну, посмотрю еще раз. Звонит ко мне в восемь, а тебя уже и след простыл.
– Что-что? А ты где был?
– Что слышала! Я спал тут, в маминой бывшей комнате, а ты вон там, на том диване.
– Так я тебе и поверила!
– А это уж как хочешь – сухо сказал он, – но только так и было, и в кофе я тебе ничего не подсыпал, надо больно.
Я поняла его намек – раз я ему не верю, то и он мне тоже.
– Ну, хорошо, допустим, но потом-то что было? Ведь я же помню, где очухалась в понедельник, ты же не будешь утверждать, что ничего не было?
