– Ну ладно, но дай слово, что больше ни во что вмешиваться не будешь.
– Да во что мне вмешиваться? Люди они мне совершенно посторонние, что случилось, то случилось. А вот интересно, Саша, кто же теперь в этой квартире жить будет?
– Да тебе-то какая разница? И вообще, Надежда, я тебя еще за кассету не отругал.
– Сашенька, я раскаиваюсь! Больше никогда никому ничего чужого давать не буду.
Наутро мы с Борькой проспали. Ему было на работу не надо. А я сорвалась как сумасшедшая, не позавтракав. Он опять не успел спросить меня, что же, собственно, со мной происходит. Почему я нервничаю, рыдаю по ночам и заставляю его следить за какими-то подозрительными личностями.
На работу я опоздала, все уже узнали последние новости, и теперь Наталья с Серегой хором сообщили мне интересное.
Витька всю ночь не спал – потеря пятидесяти тысяч не давала ему покоя, – и пришел на работу помятый, зеленый, как всегда, злой, но со свежей идеей. Он решил выколотить эти деньги или хотя бы их часть из страховой компании. Мы в этой страховой компании застраховались в свое время от разных мелких неприятностей вроде пожара или наводнения, и от серьезных вещей, таких, как ограбление или кража со взломом, и от такого непонятного бедствия как финансовый риск.
Конечно, пропавшие деньги были «черные», незаконные, но в наше время пропавшими законными деньгами занимается законная власть, а незаконными – незаконная, и эту самую незаконную власть уважают и боятся все. Короче, надо было обращаться к «крыше». «Крыша» – это Витькина епархия, Витькина стихия. Он так хорошо разбирается во всех этих «тамбовских», «казанских», и прочих, различает их чуть ли не по марке машины, говорит с ними на их языке, что иногда мне кажется, что в нашей фирме он по недоразумению.
Вот и сейчас он заперся в своем кабинете и вступил в какие-то длительные переговоры на блатном жаргоне, исход которых его, по-видимому, очень воодушевил.
Затем он позвонил в страховую фирму и наглым тоном предъявил им иск на всю сумму потери. Те, видимо, от такого нахальства сначала совершенно опешили, а потом пришли в себя и сказали, что приедут поговорить. Все в офисе приуныли – не иначе, как грядет серьезная разборка. Один Витька ходил довольный, как пионер в предвкушении праздника.
Через час на улице перед офисом нашей фирмы остановились три машины – «триста двадцатый» «мерседес» шефа страховой фирмы и два джипа «чероки» его «крыши».
Президент со своим личным охранником и приближенным юристом прошли в офис, уселись за стол и начали выкладывать документы, а отморозки из джипов со скучающим видом расположились вокруг здания в ожидании развития событий.
