Против Феанора попытался выступить Фингольфин, которому исполнение королевских обязанностей еще не наскучило. Он попробовал призвать нольдор не делать глупостей, справедливо полагая, что, оставшись здесь, при помощи валар еще можно будет каким-нибудь образом убрать Феанора со сцены, а в Средиземье, где опора только на собственные силы, скорее всего, Феанор уберет его самого. Но эта попытка успеха не имела, и Фингольфину с сыном чуть было не намяли бока, приговаривая, что из Фингольфина очень даже просто может получиться Фингалфин. Благоразумный Финарфин после этого посоветовал утихнуть, и действовать пока негласно. Сам он и вовсе не выступал, памятуя, что Фонарьфин Фингалфина немногим лучше. Однако, его дочь Галадриель, хоть и не клялась ни в чем, тоже была за исход – ей уже виделось свое собственное королевство, ну, в крайнем случае, герцогство на новых землях. Это внесло еще больший раскол в многочисленную родню, и в конце концов Феанор склонил нольдорцев к походу.
Валар хранили молчание: Манве решил, что удерживать их себе дороже, а для эстетики и дизайна тронов вполне хватало и ваньяр.
Однако, к началу переселения агенты Фингольфина успели провести немалую работу, и поэтому движение начали две отдельные группы – одна поддерживала Феанора, а другая состояла из партии Фингольфина-Финарфина.
Впрочем, ушел все же не весь нольдор. Процентов десять отказались, причем все как один исключительно из любви к Валинору, а не из страха перед опасностями.
Когда Феанор вышел из ворот города, прибежал, наконец-то, посланец Манве, и сказал речь в том смысле, что валар, конечно, никого не хотят запугивать, но, тем не менее, уходить настойчиво не рекомендуют. Тем более, что Мелькор – он, конечно не валар, потому что сволочь, но в остальном точь-в-точь такой же, и бороться с ним будет немножко сложно.
Но Феанор ответил набором лозунгов про все те же годы упорного труда и века великого счастья. И добавил:
– Скажи этому Манве, что если Феанор Моргота и не свергнет, он хоть не будет праздно сидеть в печали, а будет воевать до последней капли крови своего народа. Вы меня еще не знаете! Вы меня знаете с хорошей стороны, но вы меня узнаете и с плохой стороны. Придут валар ко мне проситься, я их на порог не пущу!
Ошарашенный такой наглостью, посол Манве сделал шаг назад, споткнулся и упал. Нольдорцы решили, что это раболепный поклон, и окончательно поверили в Феанора. А позади плелись фингольфинцы, и среди них не было такого обожания вождя, потому что, с одной стороны, его братья всячески интриговали против похода, а с другой стороны, молодые и честолюбивые сыновья пытались часть народного энтузиазма направить на себя.
