Налоги, собранные в Москве, дают до 80 процентов госбюджета. А бюджет самой Москвы равен почти половине бюджета всей России. В Москве живет сто тысяч человек, чье личное состояние превышает миллион долларов. Но главное, именно здесь живут полмиллиона федеральных чиновников – людей, определяющих, каким курсом дальше будет идти страна. В других странах столицы тоже играют важную роль. Но такой концентрации власти и влияния, как в Москве, нет нигде в мире.
В конце 1980-х единая армия советских чиновников разделилась на пятнадцать конкурирующих команд – по числу советских республик. Республикам разрешили уйти, но после этого новые команды стали возникать уже внутри самой России. Сразу после августа 1991-го о независимости от Москвы объявила Чечня. Чуть позже отгородились Татарстан и Башкирия. Собственную политику начали проводить Урал, Поволжье и Дальний Восток. Россия разваливалась так же, как только что развалился СССР. Главы регионов больше не желали делиться с Центром деньгами и властью. Они желали приватизировать свои регионы так же, как директора крупных заводов приватизировали в те годы свои предприятия.
В 1992-м приватизация в стране началась официально. Управлял этим процессом федеральный чиновник Анатолий Чубайс. Его распоряжения исполнялись от Камчатки до Кубани. И только московская команда заявила сразу: Чубайс нам не указ. Как именно жить у себя в городе, мы уж как-нибудь разберемся без него.
Еще в июле 1991 года Мосгорисполком (председателем которого тогда был Юрий Лужков) принял «Решение о собственности города Москвы». Все, что только смогли вспомнить, было объявлено не федеральной, а столичной собственностью: здания, земля, имущество заводов и предприятий, водопровод и канализация, электричество и газ, весь транспорт, все деньги на всех счетах всех банков, памятники природы и истории, рестораны, школы, экспонаты музеев, информационные базы и вообще все-все-все. Московские власти отгородились от всей остальной страны и объявили, что свое добро никому не отдадут. Для приезжих была введена обязательная регистрация, что-то вроде визы. За нарушение этого положения Лужков даже предлагал ввести уголовное наказание. Приехал в Москву, задержался дольше, чем разрешено, – и сел в тюрьму.
7
Надо признать, что московская команда свое дело знала. От приватизации московской собственности ею было получено приблизительно в десять раз больше денег, чем Чубайс получил от приватизации собственности по всей стране. Этими деньгами нужно было как-то распоряжаться. И тут московским властям было не обойтись без помощи новорожденного русского бизнеса. Тем более что непроходимой пропасти между властью и бизнесом тогда еще не существовало.
