Такова была военная и моя личная ситуация, когда 15 июня в имении родителей моей будущей жены в Ниенхагене, вблизи Хальберштадта, я получил по телефону приказание завтра же прибыть в Берлин, чтобы в полдень явиться в министерство авиации к начальнику Управления личного состава. Мне были даны детальные указания, в каком именно мундире я должен предстать перед высоким начальством. Это меня немного обескуражило, и я, естественно, стал задавать вопросы, желая выяснить, чего мне ждать от этого неожиданного вызова. Ответы были уклончивы, что заставило меня призадуматься.
По своему прежнему опыту я знал, что предписанная мне для явки парадная форма обычна только по таким случаям, когда присутствует сам «главнокомандующий всеми вооруженными силами» или же я должен явиться лично к нему. Отличие от обычной для представления формы с портупеей, кортиком, в фуражке и полуботинках состояло в том, что следовало приколоть большую орденскую планку, которая обычно носилась только на парадном мундире или вечернем костюме на «больших» светских приемах.
Из прессы я знал, что капитан Мантиус, адъютант Гитлера по люфтваффе, несколько недель назад разбился во время полета. Мне было не слишком трудно связать свой вызов в министерство авиации с необходимостью замещения вакантной адъютантской должности. Вполне понятно, такая возможность меня очень взволновала. В разговорах и предположениях, какую роль это может сыграть при данных обстоятельствах в моей служебной и личной жизни, и прошел тот вечер. Ночь я почти не спал. Мне было тогда 29 лет.
На следующее утро, это была среда, 16 июня 1937 г., я рано поутру выехал в Берлин, чтобы ровно в 9 часов доложить о своем прибытии начальнику Управления личного состава люфтваффе. Им уже несколько недель являлся полковник кавалер фон Грайм, под началом которого я два года назад некоторое время служил в истребительной эскадре «Рихтхофен» в качестве адъютанта штаба группы. Встреча наша была сердечной. Но я зря надеялся что-либо узнать от него. Он сообщил мне только то, что в 10 часов я должен явиться к Герингу, а там уж узнаю все остальное.
Служебная вилла Геринга находилась в садах позади здания министерства авиации, раскинувшихся между бывшими прусскими учрежденческими строениями в треугольнике, образованном площадью Лейпцигерплац и улицами Лейпцигер-штрассе и Принц Альбрехтштрассе{22}. Она почти вплотную примыкала к зданию бывшей прусской палаты депутатов, которое теперь получило название «Дом летчиков» и в котором размещался также «Аэроклуб».
